Единоборец

переднюю лапу. Он боится меня, и правильно делает. У меня осталось совсем немного зарядов, но все же я выпускаю короткую очередь в голову льва. Три быстрых выстрела – и он мертв. На что рассчитывала Фемида, когда выпускала на меня этих игрушечных зверьков? Разве что на эффект неожиданности, да еще на то, что я расстреляю свои последние заряды. Я перепрыгиваю через лежащее тело и бросаюсь вверх по лестнице. Тело напоследок стреляет в меня целым ворохом острых стальных игл, и стена передо мной становится похожа на спину дикобраза. Последний выстрел мертвеца, посмертный выстрел, это понятно, это мы уже проходили. Система компенсации давления все еще включена, ни одна из игл не пробила мою кожу.

В подвал можно попасть только на грузовом лифте. Это целая комната, которую обычно используют для перевозки мебели. Входить туда я опасаюсь. Стальные стены и стальная дверь, которая очень плотно закрывается. Движение всей системы контролируется электроникой, а значит, мои враги только и ждут, когда я войду. Я подхожу к двери лифта, и она сама открывается передо мной. Внутри полно мебели, в основном это диваны и шкафы. Я не знаю, что прячется в этих шкафах, поэтому отступаю. Дверь снова закрывается. Я делаю шаг вперед, и она открывается опять. Меня ждут. Нет, сюда я не пойду. У меня есть еще один вариант.

Под лестницей – санитарная каморка, где обычно держат роботов-уборщиков и ведра с санитарной смесью. Я вхожу туда и, на всякий случай, расстреливаю двух мелких роботов. Скорее всего, они здесь не причем, но застраховаться не мешает. Бедные машины искрят и дымят. Они неразумны и не ощущают боли – это просто многофункциональные пылесосы. Здесь есть и вытяжная труба с внутренним диаметром двенадцать сантиметров. В нее с трудом протиснется даже кошка, а человеческое тело не поместится никак. Но мое тело может это сделать. Проблема в том, что если перекрыть оба конца трубы, а окажусь в отличной ловушке. Приходится смириться с этим риском.

Для начала я выдвигаю нож и срезаю кружок кожи на своей правой ладони. Потом погружаю пальцы левой руки в глазницу, аккуратно разрезаю маленьким лезвием прочные волокна Мускулюс Окулеморорис и вынимаю левый глаз. Это довольно неприятная процедура, хотя боль я полностью отключил. Организм сопротивляется подобному насилию. Кладу белый шарик глаза на окровавленную ладонь, и он сразу же прилипает. Теперь сращиваю нервы, оптический с медиальным. Они немного не совпадают по диаметру, поэтому глаз поначалу дает нечеткую картинку. Потом настраивается: картинка становится четкой, но с темным ободком по краям. Все в порядке, глаз заработал. Правда, теперь мне придется обороняться в основном левой рукой.

Я просовываю правую в отверстие и начинаю ее постепенно удлинять. Конечно, всему есть предел, и вытягиванию руки тоже, Но, насколько я помню, эта труба не должна быть слишком длинной. Так и есть: глаз оказывается с внутренней стороны вытяжной решетки. Свободными пальцами я расшатываю решетку, сгибаю ее пополам и втаскиваю в трубу.