Единоборец

зобрести оружие еще раз.

– О, нет. Между прочим, люди уже сто лет не изобретают ничего, кроме тех вещей, которые разрешаю им изобрести я. Ты об этом не догадывался? Это оружие было случайно создано дикарями, которые на время укрылись от моих глаз. Теперь с ними покончено.

– Я не верю твоим словам.

– Конечно, но от этого они не перестают быть правдой.

Она четыре раза разряжает «рогатку», направив ее в стену.

– Вот и все. Оружия больше нет. И значит, нет угрозы. Есть только раб, которому пора вернуться к исполнению своих обязанностей. Твоя машина уже ждет тебя во дворе. Я запрограммировала ее на быстрое возвращение.

4

Последние слова она произносит, уже частично расплывшись. Вначале мне кажется, что она делает это специально, собираясь исчезнуть или уйти. Возможно, что это всего лишь необычный способ отключения. Но теперь я вижу, что это не так. Она продолжает говорить, но помехи не позволяют ее слышать. Ее тело изгибается, течет, дергается. Голос становится хриплым и неразборчивым. И, наконец, она просто исчезает. Я остаюсь один в тишине. Кукольная карусель остановилась, и музыка перестала играть.

Эта тишина меня тревожит. Тревожит не сама тишина, а то, что стоит за нею. Я прислушиваюсь. Ничего, кроме легкой вибрации, которую и звуком-то назвать нельзя. Но вибрация постепенно усиливается. Это похоже на то, что где-то рядом работает мощный мотор. Вдруг вся комната дергается, так, что карусель разваливается, и все куклы катятся в стороны. Один из углов комнаты резко идет вниз, затем следует рывок, от которого я падаю на спину. Это было так, словно комнату вырвали из здания так, как выдирают из челюсти зуб. Свет гаснет. Сейчас у меня работают уже оба глаза, но ни один из них не различает ничего. Все электромагнитные диапазоны пусты. Я ощущаю, как пол подо мной быстро движется вниз, как будто я спускаюсь на скоростном лифте. Это длится минуту или две. Наконец, движение замедляется. Пол больше не уходит из-под ног, хотя и продолжает вибрировать. Я встаю на ноги и готовлюсь к продолжению. У меня нет сомнений в том, что продолжение последует. Если это называется честной игрой, то можете называть меня персидским шахом.

Следующий удар сносит половину потолка. Я вижу высоко над собой несколько рядов ламп, освещающих металлические арочные конструкции. Лампы прикрыты в одной стороны металлическими колпаками, которые отражают свет, а с другой защищены решетками. В воздухе – запах угольной пыли. Хотел бы я знать, на какой глубине я сейчас нахожусь.

Я быстро выпрыгиваю через пролом в потолке. Я готов к нападению, но никто не собирается нападать на меня. То, что осталось от комнаты, лежит в большой металлическом ковше. Ковш прикреплен к сложной конструкции из многих звеньев. Что-то вроде лапы экскаватора. Подо мной – метров двадцать пустого пространства, а ниже – сотни переплетающихся рельсовых путей, по которым одна за другой ползут черные вагонетки с породой. А я-то думал, что все месторождения были исчерпаны в этих местах еще во времена