Дороги Малого Льва

Эдгар сидел на террасе с видом на грядки. На столе перед ним ровненько лежали зеленые огурцы, оранжевые помидоры и недоспелые яблоки в полосочку.

Молодая картошка была совсем мелкая, Ясон вывалил ее из дымящейся кастрюли на блюдо.

— Ты походи по грядкам, сынок, там клубника поспела.

— Спасибо, папа. Я уже смотрел.

— Вот лук. Ешь, не бойся. Он у меня сладкий.

— Да, па. Отменный лук.

Эдгар уныло глотал дары огорода. Настроения не было никакого. Его визит в офис «Сопровождения» оказался совершенно бессмысленным. Госпожи Рохини, которая заправляла всем этим борделем, на месте не оказалось, и весь его гнев вылился на очкастую рыжую даму, похожую на гнедую, породистую лошадь. Звали ее ужасно — Роза-Гортензия.

— А вы, собственно, кто? — уставилась она на него сквозь стекла очков.

— Отец, — выдохнул он.

— Так-так… Чей отец?

— Аолы.

— Позвольте, — дама изумленно приподняла брови, — Аола у нас лисвийка, если я что-то понимаю. Что вы меня дурачите, папаша? Я всех своих девочек знаю прекрасно.

— Всех своих шлюх? — уточнил он презрительно, — что вы сделали с моим ребенком, хотел бы я знать? Чему вы ее тут научили?!

Госпожа Роза-Гортензия терпеливо выслушала его гневную тираду.

— Нам часто приходится иметь дело с возмущенными отцами и матерями, — усмехнулась она, — мы привыкли. Ханжество неистребимо. Тем не менее, служба Сопровождения имеет планетарное значение и будет существовать всегда. На то есть разрешение Совета по Контактам.

— А Совет по Контактам знает, чем вы тут занимаетесь на самом деле?

— Я вас не понимаю.

— Ах, не понимаете?

— Нашу работу регулярно проверяют комиссии. Вся отчетность у нас в порядке, расписание занятий утверждено свыше, помещения в прекрасном состоянии, педагоги с самыми лучшими дипломами…

Эдгар понял, что беспросветно глуп. У них, конечно, все предусмотрено и продумано. Все наверняка замаскировано так, что и концов не сыщешь. Об этом ему так прямо откровенно и сказали, нагло глядя в глаза.

— Где сейчас Аола? — спросил он отступая, — я не нашел ее дома.

— А вы ей, собственно, кто? — пялилась на него эта гнедая лошадь.

— Я же сказал, отец.

— Вы не можете быть ее отцом.

— Как это не могу? Я удочерил ее.

— Каким образом?

— Что значит, каким образом?

— Извините…

Дама повернулась к главному экрану компьютера.

— Базу данных учащихся, — скомандовала она, — лисвийский список на букву «А».

Аола была четвертой в списке. Отцом был записан третий муж Кантины Морнигивааль, что тоже было правдой. Очевидно, девочке очень не хотелось признаваться, вступая в этот бордель, что она аппирская принцесса.

— Ну что? — строго посмотрела на Эдгара Роза-Гортензия.

До него дошло, наконец, что по земным законам он действительно Аоле никто и не имеет на нее никаких прав. На Пьелле это было не нужно, и никаких документов, подтверждающих их родство, у него не было.

— Я ее вырастил, — сказал он хмуро.

— Извините, — холодно отрезала дама, — мне больше не о чем с вами говорить, — я вообще не понимаю, кто вас впустил.

— Скоро поймете, — буркнул он.

Огурцы призывно пахли. Эдгар взял один и с хрустом откусил сразу половину. Все мысли были об Аоле.

— Самое мерзкое, — заметил он, — что формально я ей не отец. Совсем забыл, что это старушка-Земля, где бумажка важнее человека.

— Это у вас на Пьелле полный беспредел, — покачал лысеющей головой Ясон, — все перемешались, ни одной нормальной семьи. Посмотри хоть на себя — скоро совсем аппиром станешь со своим Лецием.

— Папа, не трогай Леция, — сдержанно сказал Эдгар, но старик продолжал ворчать.

— Он сам не признает расовых барьеров и тебе позволил жениться на лисвийке. Чего ж еще от него ждать?

— Он, между прочим, был против.

— Что-то я не заметил.

Жалко было старика. После ста пятидесяти он резко сдал, как обычно и случалось со всеми землянами. Лецию же было отпущено гораздо больше. Эдгар не переставал этому удивляться.

— Лучше скажи, что будем делать с нашей Плаксой? — резко сменил он тему, — придется ее забирать отсюда.

— Давно пора, — проворчал Ясон.

— Что ж ты мне не позвонил, если все знал?

— Буду я кричать об этом на весь космос!

— А то об этом весь космос скоро не узнает!

— Не мое это дело, — уставился в тарелку отец, — разбирайся сам. Меня она все равно не слушает.

— Меня тоже, — усмехнулся Эдгар.

Проще всего было, конечно, просто увезти Аолу домой и забыть все как кошмарный сон. Но уж очень хотелось встряхнуть как следует этот гадюшник.

— Может просто свернуть шею этой мадам Рохини? А, пап?

— Это тебя Леций научил таким манерам?

— Ну, при чем здесь Леций? Мы говорим об Аоле. Девчонка влипла…

— Девчонка — шлюха.

— Ну… не совсем так, па. Она же это делает не за деньги.

— Вот именно. Она это делает из любви к разврату. Могу себе представить, что у нее была за мамаша!

Нападок на Кантину Эдгар вытерпеть уже не мог. Он отодвинул тарелку с картошкой и резко встал.

— Вот Кантину не тронь, — сказал он сквозь зубы, — если б я такую женщину встретил, я бы женился, не раздумывая, будь она хоть серо-буро-малиновая в крапинку. Понятно?

— А далеко ходить не надо, — усмехнулся Ясон, — у нас такая за забором живет. Соседка Вилена.

— Что?

— Бывшая шлюха твоей мадам Рохини. Это она Аолку и надоумила. Хочешь — сверни ей шею, хочешь — женись. Дело твое.

— Это та томная блондинка? — изумился Эдгар.

— Она самая.

Соседку он уже видел. Как только выпрыгнул в поселке Лесное и убедился, что отца нет дома. Стройная дамочка в розовом купальнике пропалывала грядки. Вид у нее был вполне дружелюбный.