Отморозки (СИ)

- Прошу любить и жаловать: французский штык к винтовке 'Лебель', получивший у немцев прозвище 'вязальная спица'. У немца одного затрофеил... - Штабс-капитан усмехнулся, - Он, видать, на Западном фронте эту игрушку притырил, а я - у него... Он тоньше нашего, плюс - рукоятка имеется. В семнадцатом с такими в окопы врывались...

Возвращая штык, Анненков невесело усмехнулся:

- Всегда опасался вашего брата, образованных да начитанных. Хрен поймешь, чего от вас ждать...

Львов рассмеялся.

- Ладно, раз ты такой образованный, излагай: чем это наступление кончится?

- Ну, Вильнюс потеряем, Минск - тоже... кажется...

- Та-а-ак... - Анненков задумался. - Сколько у тебя штыков?

- Перед боем было человек триста, сейчас, надо полагать, меньше...

- Замечательно. У меня перед боем было восемьсот тридцать два человека. Сейчас тоже меньше.

- Может, отпустишь перекличку сделать? - Львов-Маркин вдруг усмехнулся - Между прочим: у меня два пулемета. Вот этот, - он встряхнул 'мадсен', - и трофейный MG-08. Правда к последнему патроны почти кончились...

Анненков заржал:

- Твое благородие, ты в своем уме? Сейчас трофеи соберем - у тебя к нему патронов будет, хоть залейся.

Выяснилось, что под началом есаула Анненкова насчитывается шестьсот тридцать два казака и сто девяносто охотников. Конечно, немного, хотя не так уж и мало. С вооружением дело обстояло намного лучше: в отряде имелись два пулемета, девятьсот двенадцать трехлинейных винтовок пехотного, драгунского и казачьего образца , двести шесть револьверов 'наган', и триста одна ручная граната. Кроме того, имелись восемь пистолетов 'маузер', два кольта и три браунинга 'второй номер' . Еще имелись трофеи, в числе которых: кавалерийских карабинов 'маузер' - тысяча тридцать одна штука, пистолетов 'Парабеллум' LP-08 - сорок пять штук, гранат ручных немецких - сто двадцать штук. Сабли и пики пересчитывать не стали: нечего возиться с бесполезным металлом. Вернее - с металлоломом...

После того, как поверка личного состава и инвентаризация успешно завершились, настал черед выработки плана дальнейших действий...

- ...Господа офицеры!

Собравшиеся в чудом уцелевшем хуторском амбаре офицеры встали.

Анненков-Рябинин прошел к импровизированному столу и уселся на старый бочонок:

- Прошу садиться.

Львов устроился на трофейном складном стуле, остальным пришлось довольствоваться здоровенным обрубком бревна и перевернутой поилкой.

- Господа, на повестке дня главный вопрос: что будем делать дальше?

- То есть как? - ахнул подъесаул Черняк. - Мы что, сдаваться будем?!

- Ну, это - вряд ли... - хмыкнул Анненков.

- И, если я правильно понимаю, в плен нас брать будут тоже очень вряд ли, - прошептал Львов так тихо, что никто ничего не расслышал.

Лишь есаул угадал это по губам и чуть заметно кивнул головой, после чего приказал:

- Прошу высказываться от младших к старшим.

Двое подпоручиков и хорунжий предложили пробиваться к своим. Следующим говорил Львов-Маркин:

- Предлагаю остаться в тылу противника и нанести максимально возможный ущерб его коммуникациям и тылам.

- Как это?! - раздались недоуменные голоса. - Что значит 'остаться'?

- Если кто-то плохо помнит историю Отечественной войны, поясняю: как Денис Давыдов.

Анненков снова кивнул, но на сей раз так, что это заметили и поняли все.

- Я согласен со штабс-капитаном, - заявил Черняк. - И опыт славных героев Дона Платова и Уварова учит нас тому же.

- Ну, до героев Дона нам еще далеко, - холодно заметил Анненков, - но мыслите вы, господа, в правильном направлении. Штабс-капитан, а напомните-ка мне: кто там командует сейчас у немцев?

- Где именно командует, господин есаул? - уточнил Львов. - Вас интересует командующий армией, кавалерийской группой, атаковавшей нас, или командующий фронтом? Я полагаю, что вас не интересуют кайзер Вильгельм и начальник Генерального штаба Фалькенгайн? - улыбнулся он весело.

- Не интересуют, - все так же холодно подтвердил Анненков. - Кто командует фронтом?

- Генерал Пауль фон Гинденбург. Десятой армией, которая нам врезала - генерал-фельдмаршал Герман фон Эйхгорн, господин есаул.

- И как по-вашему: наш командующий против него, а?..

Штабс-капитан задумался, затем определил:

- Алексей Ермолаевич Эверт - генерал неплохой. Имеет боевой опыт, да и авторитетом в войсках пользуется... Опять же: грамотный штабной работник... - Он снова задумался, а потом закончил, - А все же против Эйхгорна он, пожалуй, не тянет... Нет, точно: Эверт Эйхгорну не соперник, особенно с учетом преимущества в организации, связи и логистике.

- В чем, извините? - спросил изумленный подъесаул Черняк. - В чем они нас превосходят?

- В логистике, - пояснил вместо Львова Анненков. - Новомодное словечко, означающее снабжение. От перевозок до складской работы - Он немного подумал и добавил, - На будущее, Глеб Константинович: будьте осторожнее со словами, которые вы подцепили на Балканах. Их понимают далеко не все.

Львов негромко фыркнул, но ответил совершенно спокойно:

- Прошу меня извинить, господа. Иногда очень трудно отказаться от удовольствия воспользоваться емким словом...

Он собирался сказать что-то еще, но есаул перебил его:

- Я полагаю, господа, что мы изрядно поможем нашим войскам, если нанесем визит в штаб герра Эйхгорна. Особенно, если наш Эверт ему уступает...

На следующий день Анненков разослал разведывательные группы с целью уточнения окружающей обстановки. К вечеру почти все группы вернулись, доложив однотипное: 'Господин есаул, в двадцати верстах, в районе деревни Солонье, обнаружили германский разъезд. Бой не приняли, отошли'. Менялось только расстояние - от пятнадцати до двадцати пяти верст, да название и тип населенного пункта.

Выслушав очередной типовой рапорт, Анненков-Рябинин поморщился и, наконец, не выдержав, спросил:

- Почему не приняли бой, сотник?

- Но, господин есаул, - растерялся тот. - Я не знал численности противника, и потом...

- Потом уже ничего не было, - оборвал его Анненков. - Что вы узнали?

- Что на хуторе Вербивки германцы...

- Сколько?

- Ну, мы видели только разъезд, но я полагаю...

- Сотник вам карты дать? - снова прервал его Анненков.

- Карты? Какие карты?..

- Гадальные. И длинную юбку с цветастым платком. И будете гадать на картах, как и полагается цыганке.

Сотник Емельянов побледнел и пошел красными пятнами.

- Вы не смеете...

Анненков смерил его ледяным взглядом:

- Вы свободны, сотник. И, кстати, вы не видели: штабс-капитан уже вернулся?

- Мне кажется... - начал Емельянов, но тут буйная натура Анненкова возобладала над полковником Рябининым, и разрушенный хутор сотряс дикий рев разъяренного медведя:

- Идите, креститесь, гимназистка! Убирайтесь, пока я вам морду не разбил! Кажется ему, медиум х...ев! Вон!!! Я сказал - ВОН!!!

Сотник выскочил, точно ошпаренный, а Анненков еще немного побушевал, прежде чем полковник Рябинин сумел обуздать потенциального атамана. Есаул постоял несколько секунд, затем занялся дыхательной гимнастикой. Сел, помедитировал, после чего достал портсигар и серебряную спичечницу и со вкус наслаждением закурил.

'Блин, ну поему они здесь такие?! Вроде и не тупые, а вот поди ж ты!.. То на разъезд напасть менжуются, то в одиночку готовы с шашкой наголо эскадрон вражеский атаковать... Интеллигенты, мать их так!... Вот и выходит, что кроме Маркина и послать-то некого. Только неспокойно как-то... Впрочем, как и всегда, когда приходится иметь дело с непрофессионалами. Этот 'любитель' тоже тот еще фрукт..."

Львов бесшумно отвел ветку и вгляделся в наступающие сумерки. Ага, вот и он, красавчик. Клиент. 'Наш интересант', как говорит Рябинин. Офицер. Командир отдельной саперной роты. Гауптман, надо полагать. Хотя может оказаться и майором, но это хуже. Если майор застрял на должности комроты - хреновый это майор. Разве что из молодых да ранних, но это тоже не айс. Выскочек не любят и инфу дают в обрез, только то, что действительно необходимо. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. А ворованному - тем более...