Единоборец

т.

Экран выключается.

– Так быстро? – удивляюсь я. – Мы успеем справиться всего за десять минут?

– Тут есть нужное оборудование, – говорит Клара. – Идем со мной. Блок поставить можно очень быстро. Только не думай, пожалуйста, что мне это все нравится. Меня от этого тошнит не меньше, чем тебя.

– Спасибо.

– Спасибо не за что говорить. Это слово ведь означает «спаси Бог»?

– Наверное, – отвечаю я.

– Ваш бог меня не спасет. У меня нет души, которую можно спасти. И он за меня не умирал. Ложись сюда лицом вниз… В чем дело?

– Ты ведь не веришь в Бога.

– Да, ну и что?

– Ты не верила до сих пор, потому что тебе это было невыгодно. А теперь, когда ты хотя бы немного почувствовала себя человеком, ты смотришь на вещи по-другому. А твое упрямое отрицание Бога было лишь попыткой самозащиты, не больше. На самом деле ты догадывалась о том, что ты человек. Правильно?

– Неправильно, – отвечает она. – Я не верю в него, потому что его нет. Нет и не может быть. Вы, люди, и вы еще не разумны. Вы родились от животных и находитесь посредине между разумом и животным неразумием. Поэтому вы можете верить в магов и богов. Если мы когда-нибудь встретим посланца высшего мира, то, за минуту до того, как я умру, я спрошу его об этом. Спрошу его, существует ли бог. И посмотрим, что он ответит. Нет ни бога, ни демонов, ни души.

– У тебя есть душа, – говорю я. – Я все время думаю, почему я не могу поверить в то, что ты не человек? И теперь ты сама мне подсказала! У тебя есть душа. Есть! Она побольше, чем у большинства моих знакомых людей. Твоя душа видна во всем, что ты делаешь. Тут нет никаких сомнений.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Только что, когда ты сказала, что тебя от этого тошнит. Почему ты это сказала? Разве сказал бы так умнейший из них? Из них?

– Потому что меня действительно тошнит. Три минуты уже прошли. Ложись скорее, иначе мы не справимся в срок.

Я ложусь, и она вонзает мне в затылок что-то длинное. Наверное, поисковый сенсор. Надеюсь, что хороший. Плохие иногда так глючат, что еще неделю после этого голова болит.

– Вот так, – говорит она. – Теперь я поставлю тебе временный вход. Это очень удобно. А постоянный еще удобнее. К сожалению, у нас совсем нет времени на постоянный. В твоем мозгу совсем нет входов?

– Есть несколько недирективных, на позвоночнике, и один видеовход, чтобы просматривать видеокассеты с закрытыми глазами, в формате погружения. Мой вход поддерживает режим трехсот шестидесяти градусов, плюс панорамный звук.

– Это все не то. Подожди немного, сейчас я вставлю глубже.

Она надавливает, и у меня из глаз сыплются искры. Могла бы и поаккуратнее.

– Все, – говорит она. – Я поймала контакт. Сейчас скачиваю содержимое базовых блоков. Ты еще ничего не забыл? Как только я говорю «это приказ», ты воспринимаешь мою волю как свою. Порядок, во всем должен быть порядок. Нормально, я вытаскиваю иглу.

Я сажусь и потираю шею. Рудиментарный жест, оставшийся с тех времен, когда руками зажимали раны. Интересно,