Единоборец

звезда постепенно высасывает вещество из меньшей, до тех пор, пока от меньшей не остается ничего. Я покинул Курск двадцать лет назад, уже тогда это был практически мертвый город, растянувшийся километров на пятьдесят, или около того. В то время в нем еще теплились островки жизни. Отдельные семьи или маленькие коммуны людей жили то здесь, то там, занимая целые этажи пустующих зданий. Я помню улицы, поросшие травой, а помню и громадные мертвые пространства, заселенные лишь дикими собаками, свиньями, змеями, ящерицами и, главными хищниками этих каменных пустынь – огромными дикими кошками, порой нападающими и на человека. Дома в наше время строят так прочно, что они могут простоять несколько столетий, не ветшая при этом. Сверхпрочные дорожные покрытия не оставляют никаких шансов семенам деревьев, приносимых ветрами. Поэтому скелеты многих и многих умерших городов будут пугать не только нас, но и наших правнуков, если только эти каменные джунгли не будут разрушены специально. Сейчас, насколько я знаю, жив лишь небольшой пятачок в центре города и еще два-три квартала, один из которых находится за старым парком.

Я вывожу гиромобиль из гаража. Эта машина кажется довольно громоздкой. Какому-нибудь дикарю из прошлого века было бы трудно представить, насколько ловко, быстро и грациозно она может двигаться и поворачивать. Последние, самые дорогие модели, оснащены гравитационными гасителями перегрузок, и это дает возможность совершать быстрые повороты на высоких скоростях. Я думаю, что в недалеком будущем гиромобили будут двигаться в пространстве подобно летающим тарелочкам инопланетян: бесшумно и немыслимо быстро.

Цилиндры начинают вращаться, и гиромобиль зависает в нескольких сантиметрах от поверхности снега. Первые модели гиромобилей, которые можно еще до сих пор видеть в не городской местности, над старыми разбитыми трассами, использовали опору на воздух и поднимали сильный ветер. В современных машинах используется принцип эквивалентности инерции и гравитации. Весят они достаточно много, – одни роторы потянут на пару тонн – поэтому в народе их называют «гирями». Машина, которая стоит (точнее, висит) сейчас передо мной, гасит притяжение земли за счет ускоренного движения своих роторов, или цилиндров, создавая достаточный момент антиинерции, чтобы двигаться в любом направлении со скоростью небольшого самолета, не обращая внимания на притяжение земли. Я сажусь в кабину и закрываю дверцу.

Никогда раньше я не летал на гиромобилях такого класса, но под мою лобную кость вшиты схемы управления любым гражданским транспортом – этот чип вставляют каждому желающему, достигшему восемнадцати лет, и обновляют каждые три года. Мне достаточно нескольких секунд, чтобы разобраться с управлением. Я делаю широкий полукруг над лесом и направляю машину в сторону Курска.

Я лечу на высоте метров двести. Лес вскоре заканчивается, его сменяет пустое заснеженное поле с черными пятнышками диких рощиц здесь и там. Это необжитое пространство, которое наверняка никак не используется