Эпоха игры

с тысячами других таких же больных, вместо того, чтобы заняться лечением. Потом мы выпускаем нравственного урода на свободу, где он заражает здоровых. Впрочем, совершенно здоровых уже не осталось. Когда-нибудь, очень нескоро, человечество поймет эту простую истину и станет лечить нравственные болезни так же как оно сейчас лечит телесные, и каждого больного будут лечить отдельно, не издеваясь не запирая его в камеру с решеткой.

- ...ты влип в хорошую историю.

Слова Айзека привлекают мое внимание. Похоже, легенда уже известна всем и некоторые даже в нее верят.

- Послушай, я точно могу тебе помочь. Но мы все сделаем вместе, Айзек полон надежд, но я немного охлаждаю его пыл.

- Знаешь, я не верю в это. Понятно, ты уже не молод, тебе бы хотелось прожить подольше на этом свете. На том ты ведь в рай не попадешь, правильно?

Айзек смеется, мои слова ему польстили. Я продолжаю.

- Но бессмертие - это чушь. Даже если эта женщина тут появится завтра помолодевшей на двадцать лет, это ничего не значит. Просто кто-то подсунул нам совсем другую девчонку, кто-то водит нас за нос и я пока не знаю для чего.

Мои слова его не убеждают, это ясно. Его убеждают мои седые виски. Сейчас он предложит мне какую-нибудь гадость. Так и есть.

- Я все понял, Генри. Если хорошо ее приласкать, женщина расскажет тебе любой секрет, даже секрет бессмертия, если она его знает. Но ты играешь опасно. Что, если она просто не приедет больше или ты что-то сделаешь не так и она не скажет правды? В игре очень большие ставки, а я могу тебя подстраховать.

- Да ну?

- У меня семеро парней, она всегда проходит мимо нашего лагеря. Если ты не хочешь умереть, то слушай меня. Ты все понял?

- Почти.

- Если она не расскажет сама, мы все вместе вытащим это из нее. Она ведь бессмертна, значит, с ней можно делать что угодно, она все равно не умрет. Мои ребята умеют делать что угодно, она все равно не умрет. Мои ребята умеют много, она долго не выдержит. Но мы договорились: все, что ты узнаешь, буду знать и я. Ты от этого не обеднеешь. Если дело в деньгах, то мы тоже договоримся.

9

Сегодня дождь почему-то запаздывает. Черно-белые груды облаков уже давно прогуливаются по небу, но еще не хотят соединяться в сплошную пелену, готовую упасть на Остров миллионами водяных тонн. Где-то над потухшим вулканом - я не могу видеть его из моего окна - уже погромыхивает гроза. Я думаю о Керри. Похоже, что я ее потерял.

Можно привыкнуть ко всему, даже к потерям. Я помню свою первую потерю. Мне было семнадцать лет, я был влюблен в искусство, в свое будущее, и в нее тоже. Но искусство я любил больше. Она ушла, как только почувствовала это. Целых два года потом я не мог писать.

Она ушла и прекрасно жила потом всю жизнь с человеком, который не стоил и моего мизинца. Это не моя гордость; она сама сказала мне об этом много лет спустя. Теперь я должен потерять Керри, здесь уже ничего не поделать; даже если она вернется, это будет только началом новой истории с печальным