Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ)

«Дротик», — всплыло откуда-то в мозгу Суганами.

— Дави!

Приняв упор на одно колено, американский пехотинец был повёрнут к ним в пол оборота, почти повернувшись спиной, и наводился куда-то в сторону, вероятно не замечая рычащую машину, что собственно не мудрено при страшном грохоте выстрелов, визге пуль и взрывах снарядов.

Наконец услышав лязг гусениц, он резко развернулся и, ахнув, отпрянул от близко обнаруженного противника — самоходка в клубах пыли надвигалась на него ревущим мастодонтом. Не растерявшись, он быстро стал производить манипуляции с комплексом, явно готовя его к стрельбе.

«Успеем или нет, успеем или нет»! — Майор смотрел в прорезь. Прокручивая гусеницами, скользя траками по бетонке, «Хо-ни», грохоча, пёрла на максимуме. Что-то кричал наводчик и бешено крутил ручку, опуская ствол. Но майор ничего не мог разобрать за рёвом двигателя — он видел только изготовившегося к стрельбе янки. Но американец почему-то не стрелял. В конце концов, у рейнджера не выдержали нервы, либо он понял, что дистанция слишком малая для запуска ракеты. Вскочив, он бросил свою «трубу» и побежал прочь. В последний момент мелькнуло испуганное лицо и мешковатая фигура попыталась метнутся в сторону, но самоходка, даже не заметив преграды, чавкающим звуком, подмяла под себя американца. Долго проехать на полной скорости не удалось — путь перегородили подбитые японские танки, горящие самолёты и реже американская бронетехника.

Майор уже насчитал более десятка уничтоженных танков и самоходок полка.

«Сколько же у них этих проклятых „Дротиков“? Но кто-то, же уцелел»? — Майор вглядывался в дым и прислушивался к бою впереди. Лавируя, САУ выходила к месту схватки.

— Так, есть цель! Бронебойным!

— Командир, остались только фугасы, — тут же ответил заряжающий.

Справа два «Чи-ню» лупили бегло по позициям американских солдат. Из-за укрытий за танками, то высовывались, то опять исчезали знакомые каски — японская пехота. Прямо — «Хо-ни», раскатав оборванную гусеницу, продолжала бить из пушки, почти синхронно с ударами кувалды танкистов, пытавшихся починить ходовую. Разглядев бортовой номер, майор даже удивился: «Уцелел лейтенант»!

А левее, примерно в трёхстах метрах прячась за подбитой техникой, медленно ползла «Брэдли», выбирая лучший сектор для обстрела. За БМП укрывались солдаты с проклятыми «трубами» переносных противотанковых комплексов.

Пройти мешал слабо горевший «Хаммер», поэтому, толкая его перед собой, самоходка вышла на линию огня. Прокричавший команду на выстрел, майор увидел, как при попадании качнулась вражеская машина.

Снаряд был не бронебойным и к тому же не разорвался, но загнув внизу самый край боковых броневых щитов, пробил сплав брони меж передних катков. И «Брэдли» неожиданно живо загорелась в районе моторно-трансмиссионного отделения. Из люков тараканами полез экипаж.

— Заряжай!

Выстрелить не успели — башня «американки» с завидной резвостью крутнулась. Взрыв через смотровую щель ослепил, оглушил в замкнутом металлическом пространстве. Четырнадцатитонную самоходку толкнуло назад так, что от удара о стальную стенку рубки головой, у майора посыпались искры из глаз. Спас пробковый шлем. Чувствительным тычком у экипажа на время вышибло дух. Хватая ртом воздух, майор не мог вымолвить ни слова. Глаза щипало, то ли от лившегося со лба пота, то ли от дыма — по крайней мере, палённым завоняло. Через несколько минут придя в себя, он с некоторым отупением смотрел на горящий перед самым носом искорёженный «Хаммер».

В голове стоял звон, уши заложило, перед глазами плавали разводы.

«Не успели! Видимо по нам ракетой, а „Хаммер“ прикрыл».

— Экипаж, — словно, ватным ртом промямлил Суганами, — экипаж, кто живой?

— Командир, — в пульсирующей кровью голове чей-то ответ был едва слышим, — водителя убило.

«Откуда он может знать», — возникла вялая мысль.

— Экипаж, кто ещё живой?

Наконец подал голос наводчик.

«Почему молчит водитель»? — Заторможено подумал майор, дёргая рычаг запора люка. Вспотевшие ладони соскальзывали, больно ударяясь о небольшие выступы и крепления для пулемёта. Наконец непослушный люк со скрипом отвалился в сторону. Высунувшись наружу, и увидев изогнутый к верху ствол пушки, майор, представил, во что превратился передок машины, и уже не задавался вопросом о водителе.

— Экипаж, покинуть машину! Сержант, тащи эти американские винтовки.

Выскочив на броню двигательного отсека, майор поскользнулся на разлитой солярке. Упав, больно ударился о решётку вентиляции мотора выставленными локтями, а скатившись ниже добавив ещё и многострадальной голове (благо в шлеме) о какие-то неровности и железяки. Возможно, это падение спасло ему жизнь — у самой головы досадно завизжали, пролетевшие мимо пули. Подхватив, болтающийся на шнуре, револьвер, майор наугад выпустил весь барабан.

— Сержант, осторожно, мы под огнём! — Перекатившись по куску мягкой самолётной обшивки, Суганами грохнулся на бетон (челюсти громко клацнули) и откатился в сторону. Рядом плюхнулся сержант, умудрившийся удерживать груду оружия и подсумки. Из люка показался капрал, но пули затренькали по корпусу и он провалился опять внутрь.

Схватив автомат, майор прополз к корме самоходки, обходя её сзади и занял позицию.

Копошню противника он заметил сразу.

— Сейчас я вам….

Рука елозила по оружию, не сводя глаз с противника. Сдвинув предохранитель, он на ощупь никак не мог найти затвор, но потом, сообразив, что оружие американское, быстро дёрнул на себя рычажок, притаившийся в конце ствольной коробки.

Начал осторожно. Автомат послушно коротко зачавкал, сея свинцом по серому шевелению впереди. В ответ тоже полетело. Свистящие пули, заставляли инстинктивно вжимать голову в плечи, вокруг грохотало, трещало, знакомые звуки громких надрывных хлопков «семидесятипяток», говорил о том, что какие-то японские танки уцелели. Впереди самоходки горел «Хаммер» и огонь тихо переползал на японскую машину, жадно вылизывая весь передок и рубку. Надо было убираться побыстрей отсюда — могла рвануть боеукладка.

— Сержант! Тащи из машины капрала, я прикрою!

В ответ сержант неразборчиво промычал, но майор не сомневался, что его поняли, и снова открыл огонь. Высмотрев сразу трёх вражеских солдат, он хотел дать длинную очередь, но проклятый трофейный автомат постреливал только короткими очередями, по три пули. Майор знал, что где-то должен быть рычажок переключателя, но в запале боя, ни как не мог его найти, поэтому плюнув на поиски, прерывисто жал на курок, пытаясь привыкнуть к новой манере стрельбы. Не всегда удачно получалось, видев противника он горячился, давил, давил на курок, а проклятое оружие молчало.

«Повезло вам, собаки», — глядя на мелькавшие каски, думал Суганами в минуты передышки.

Сзади дёрнули за ногу, обернувшись, увидел сержанта и подкатывающего глаза капрала.

— Что с ним?

Сержант, подползая, лишь махнул рукой. Выставив вперёд оружие, бухнул в сторону противника.

Майор увидел, как с недолётом разорвалась граната. А он и забыл, что есть подствольники!

— Как тут на подствольник перейти? — Он сунул оружие сержанту.

Тот проверил заряжена ли граната, стал тыкать пальцами, пытаясь объяснить.

— Ага, — сообразил майор, — да понял, я понял. Ты давай с капралом, бегом вот за тот танк! Обходим их справа. Я вас прикрываю. Добежали — прикрывайте меня. Понял? Вперёд!

Учитывая недолёт первой гранаты, он чуть приподнял автомат. Граната пошла точно, фигурки врагов заметались и их легко было косить даже короткими очередями. Найдя глазами подчинённых, мельком встретившись с сержантом глазами, получив кивок, рванул за спасительную груду железа, некогда бывшую средним танком «Чи-ха».

Им удалось, прикрывая друг друга, порядочно сместится во фланг противнику.

До сих пор оставались целыми и видимо невредимыми два японских танка и самоходка. Наблюдая за боем, майор понял почему: бронетехники амеры уже лишись, а японская пехота не даёт американцам высунуться на позицию стрельбы из ракетных комплексов и гранатомётов — трусоваты янки. Где-то на периферии памяти билось воспоминание, что «Джевлин» может вести огонь только по целям в прямой видимости. Стоило, только штатовцу высунутся, как на него обрушивался шквал огня. А так, обе стороны стали заметно экономить патроны — бой длился уже достаточно долго. Взглянув на часы, майор к досаде обнаружил разбитый циферблат.