Особо опасная особь

ла “водородник” гастрономически-салатного цвета, перебросилась парой слов с водителем — гладко прилизанным хай-стэндом лет сорока, объяснила, что у нее сломался мотоцикл, что ей срочно нужно на вечеринку, на Бушвик-авеню, что она понимает, что это страшно далеко, но она заплатит, впрочем, если господину некогда, то не может ли он хотя бы подбросить ее до Мэдисон, а там она вызовет такси… Все объяснения оказались излишними. Господин блеснул идеальными керамическими зубами, протянул руку, пожал пальчики Лины, сказал, что его зовут Билл, что отвезет милую леди куда угодно, хоть на край света, что он вообще-то страшно одинок — и это, несмотря на хороший бизнес, да-да, очень успешный бизнес, но вот где сейчас найдешь хорошую пару для крепкой семьи — такую вот, например, как очаровательная, прекрасная леди. Леди Лина скользнула в салон — двери со щелчком заблокировались. Лина дотронулась до кнопки блокировки, и замки отыграли обратно. Билл бросил на нее недоуменный взгляд, потянулся к панели… Не успел.

Умник открыл заднюю дверь, шлепнулся на заднее сиденье, взмахнул рукой и сказал:

— Поехали.

— Эй, что такое?! — возмущенно крикнул Билл, обернулся и обнаружил, что в его драгоценный хай-стэндовский висок направлен ствол пистолета.

— Поехали, поехали, — повторил Умник. — Ты теряешь время, парень Билл. А время не терпит.

— Это что, ограбление? — сипло спросил Билл, слепо шаря пальцами в поисках кнопки вызова полиции.

— Нет, изнасилование, — сказал Умник. — Изнасилование противоестественным образом, путем полного недеяния. Ты знаешь, что такое недеяние, Билл? По-китайски недеяние называется “У-вэй”. Ты когда-нибудь прибегал к недеянию?

— Не знаю…

— Убери лапу с кнопки.

— Но… Это ведь моя личная машина…

— Я в курсе. Убери лапу с кнопки.

— Нет, подождите…

— А, ладно, жми. — Умник кивнул. — Связь все равно не работает. Я отключил ее. Не люблю копов, они такие нудные.

— Можно, я выйду? — быстро проговорил Билл, обливаясь потом. — Я выйду, а вы возьмете мою машину. Если хотите, я отдам вам все деньги…

— Ты уйдешь? — брови Умника поднялись в неподдельном изумлении. — Бросишь нас в этом гребаном водороднике, оставишь одних в этой наводящей ужас ночи? Уйдешь, так и не узнав, что такое недеяние?

— Извините, извините… Я не хотел…

— Так ты хочешь узнать, что такое недеяние, недостойный неуч?! — проорал Умник, брызнув слюной в лицо хай-стэнда. — Только не говори, что не хочешь!!!

— Хочу, конечно хочу, — пролепетал бедняга Билл. — Что это такое — ваше это… как его там?

— Недеяние!!!

— Да, да, недеяние. Извините.

— Так вот, слушай! Мы ничего не сделаем тебе, ничего плохого, а за это ты отвезешь нас в Бушвик! А дальше мы пойдем своим путем, а ты пойдешь своим! Отвезешь нас, и ку-ку, езжай домой. Это и есть недеяние! Мог бы и сам догадаться!

— Но вы же говорили про изнасилование…

— Что, все еще надеешься на изнасилование? Можем организовать.

— Нет, нет, что вы!

— Тогда поехали.

— Может быть, вы сами