Инферно - вперёд! (СИ)

Внезапно послышались шаги. Кто-то, крадучись, поднимался вверх по ступеням. Нервы бывшего редактора, а ныне - капрала пехоты, сжались в тугой комок. Он спрятался под стол и, раздавив сигарету о половицу, затаил дыхание.

- Господин Норс? - раздался мелодичный женский голос. - Господин Норс, вы здесь? Я видела вас в окне, но не уверена...

- Да, конечно, я здесь. - Норс встал и, отряхнувшись, продемонстрировал, что полностью владеет ситуацией. - У меня тут просто кое-что упало и закатилось под стол...

- Ох, надеюсь, это не ваше мужество, господин Норс. - Голос принадлежал стройной девушке, вошедшей в помещение редакции, и, хотя тени скрывали её лицо, Норс сразу же узнал полуночную гостью. То была Гвенн Данлоп, молоденькая черноглазая брюнетка, один вид восхитительной белой кожи которой неизменно возбуждал в душе Норса самые пылкие чувства. Гвенн обладала великолепной фигуркой, норовом дикой лани, совершенно не испорченным модным в женской среде феминизмом, и незаурядным умом. Её острый язычок был излюбленной темой для разговоров в среде дуннорэ-понтских кумушек, привыкших собираться за вечерней чашкой чая: по их провинциальным меркам, такие собрания выступали полноценной посещению светских салонов. Впрочем, Гвенн не ходила на собрания кумушек, обзывая их 'старыми девами' и 'Армией Спасения'. Она работала в книжной лавке, принадлежащей её отцу, а по воскресеньям посещала церковь. Насколько Норсу было известно, Гвенн около года училась в одном из колледжей на юге, однако потом вернулась домой. Точная причина такого поворота в судьбе девушки была ему неизвестна, однако, вероятнее всего, всё объяснялось нехваткой финансовых средств, которые у старого Данлопа, если верить сплетням, совершенно истощились. В этом отношении семейство Данлопов и Норс имели много общего: о таких людях говорят, что они знают больше названий звёзд на небе, чем у них в кармане пенсов.

Гвенн приблизилась к Норсу так, что он ощутил аромат её духов. Ему безумно захотелось сжать её в объятиях; сердце газетчика учащённо забилось... и он отступил на два шага.

- Почему вы пришли сюда, Гвенн? - этот вопрос, заданный ломающимся, как у мальчишки, голосом, выдал его с головой.

Девушка тихо рассмеялась - и Норс почувствовал, что тает. Ему захотелось обнять её.

- Отец бежал сразу же... и мы разминулись в толпе. А потом я решила заглянуть в ратушу, откуда и гудела сирена, и всё разузнать, а возможно, и найти достаточно приличного мужчину, который проводил бы меня в безопасное место.

Норсу всё стало ясно, и он, повинуясь порыву, вновь приблизился к ней.

- Вы хотели найти здесь градоначальника Финлея, - презрительно-обвиняющим голосом заявил он. Это был рассчитанный ход: если бы он напрямик заявил девушке, что та, рискуя своей жизнью, заявилась сюда исключительно ради него и стояла в подъезде напротив, пока не убедилась, что Норс у себя, а потом прошла наверх мимо окровавленных останков сторожа - Гвенн, несомненно, начала бы всё отрицать. Такова женская природа: отрицать свои чувства, возбуждая их тем самым в мужчине.

- Нет, что вы, господин Норс. Я хотела увидеть вас... - Её губы произнесли именно те слова, которые он мечтал услышать уже долгое время. Норс хотел всего лишь взять её за руки, но как-то так получилось, что Гвенн вдруг прижалась к нему всем телом - горячим, трепещущим от волнения.

- Я так боялась, Дитнол, - она впервые назвала его по имени, а не 'господин Норс', и он, окрылённый этим, поцеловал её. Их поцелуй был долгим, страстным, даже немного хищным - как у диких животных, которые боятся, что их настигнут охотники. Наконец, они ненадолго отстранились друг от друга, и Гвенн снова заговорила.

- Они убили Стейна, правда? - её голос выдавал испуг, губы дрожали. Напряжение, до этого тщательно скрываемое под маской ироничной самоуверенности , наконец вырвалось наружу - ведь теперь рядом с ней находился мужчина, который должен взять на себя заботу о её безопасности, и нужды в подобной игре более не было. Норс, услышав это имя, вспомнил, что сторожа, мир праху его, действительно звали Стейном.

- Да, он действительно...погиб. - Он не хотел говорить на эту тему, тем более, что рядом с ним стояла девушка, до смерти напуганная и мечтающая только об одном: чтобы он защитил её. Разве он мог поведать ей правду, сказать, что прятался под столом, пока клювы безжалостных демонов кромсали тело Стейна?

- Сейчас мы вместе... - Его руки скользили вдоль тонкой, сулящей наслаждение, талии, губы осыпали лицо и шею Гвенн жаркими поцелуями, и она, сперва неуверенно, а потом всё энергичней отвечала на эти ласки. Всё закончилось в одно мгновенье - словно оборвали невидимую струну. Судя по тому, как Гвенн судорожно вцепилась в его плечо, Норс понял, что девушка увидела в окне нечто, потрясшее её. Уже зная, что именно предстанет его взору, он медленно обернулся. Прямо посреди улицы, ярко освещённый лунным светом, стоял рогатый демон. Замерев в неестественной позе, он напоминал своим внешним видом статую, созданную безумным скульптором. Его клюв был нелепо задран вверх, в направлении Луны, а из горла вырывалось беспорядочное, вызывающее жалость и страх одновременно, клокотание, к которому примешивались скрежещущие, визгливые звуки - словно ножом скребли по металлической поверхности. Впоследствии возникло и долгое время бытовало мнение, практически легенда, будто клювастые твари некогда умели летать, и, завидев в лунном свете летящую птицу, обязательно мучаются неземной тоской по навеки утраченным крыльям. Только Норс был почему-то уверен, что это неправда. Ему сразу же показалось - и он никогда не отступал от этого впечатления, - что демоны не выносили никакого света, кроме потустороннего алого излучения ДПФ.

Если бы Норс участвовал в бою на заброшенной ферме и каким-то чудом выжил, то он бы подметил ещё одну деталь: окраска демонов сменилась, из буро-оранжевой превратившись в землистую, усыпанную многочисленными линиями, издалека напоминающими трещины. Впрочем, ему было не до наблюдений: едва завидев рогатого дьявола, Норс нырнул на пол, увлекая за собой Гвенн. Там, избегая слишком громких вздохов и стонов, способных привлечь чужое внимание, они нашли в объятиях друг друга то, о чём мечтали. Трудно винить человека, насильно произведённого в капралы, за то, что он, не имея никакого оружия, не вступил в бой с противником, равно как и девушку - за то, что в наиболее страшный в её жизни час она предпочла общество возлюбленного любому другому. Надеюсь, читатели простят меня за то, что я опущу непроницаемый полог тайны на события последующих часов.

Утром, в лучах едва забрезжившего рассвета, Норс, не зная, можно ли безбоязненно закурить, краем глаза выглянул поверх подоконника. На месте, где ночью стоял демон, виднелись лишь беспорядочно разбросанные обломки, напоминающие едва обожжённую глину - или даже более того, содержимое нужника.

Не рискнув выходить на улицу, Норс и Гвенн, провели предполуденные часы в любовных утехах - последние часы в жизни мира, как им казалось, - пока их не прервали. Голоса, принадлежащие, несомненно, людям, притом сплошь мужчинам со скверным характером, ворвались в их уютный маленький рай. Беспрепятственно проникнув сквозь приоткрытое окно, они вызывали едва ли не большее отвращение, нежели бурые демоны.

- И этот тоже развалился, капитан! Сплошная глина, а вместо крови - песок! - Говоривший добавил характерное ругательство, выдававшее в нём уроженца одного из портовых городов на юго-западе. - А запах...

- Да, я сам это вижу. - Брезгливые интонации, подкреплённые ударами стека по голенищу, были отлично знакомы Дитнолу Норсу. Доблестная армия в лице капитана Глайниса, которому ещё только предстояло попасть под трибунал, вернулась в город.

Часть II. Мобилизация

1

- Как твоя фамилия, говоришь? - полковой писарь, носивший знаки различия сержанта, был моложе Норса лет на пять. Его лицо, обсыпанное прыщами, носило украшение в виде двух оттопыренных ушей, что, учитывая тщедушное телосложение, производило весьма комическое впечатление.