Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Атеа скрестила руки на груди, картинно вздыхая и закатывая глаза. В голосе ее Меред услышала нотки раздражения:

- Вам не кажется, милейший, что слишком много вопросов задаете? Задание у нас, неужто не знаете, какое нынче время? Будете долго еще нас допрашивать – или наконец пропустите?

- Ох, время дурное, - закивал стражник, - Я потому-то и так вот… Не серчайте только, светлейшие! Эй, Гальт! – он тяжело заколотил по воротам кулаком, - Отворяй скорее, дурья твоя голова! Мы уж тут вовсе заморозилися…

От Меред не укрылось, как морщилась Атеа на исковерканные слова – но сама Птица ощутила, как внутри все теплеет. В городах всегда было так – что-то свое, славная нелепость, раздражающая и так привлекающая одновременно. Словно маленький камешек в мозаике, непохожий на другие кусочки, словно цветная ниточка, затесавшаяся в однотонную шерсть. Она неловко улыбнулась стражнику, что низко поклонился ей, пропуская ее к воротам. Добро к добру, говорил ей всегда отец – а в этом крохотном городке Меред чувствовала что-то очень светлое.

Улицы пустовали – лишь одинокие прохожие спешили по домам, провожая их любопытными взглядами. Меред узнала у местного, где находится постоялый двор, и теперь они пробирались по расчищенным дорожкам к центру, где и стояла «Краюшка». До чего же славное название, мелькнуло в голове у Меред, когда увидела вывеску под фонарем, аккуратную и даже искусно сделанную. Постоялый двор был большим, в три этажа, и из окошек на снег падали теплые отсветы, иногда рябящие из-за силуэтов. Слышался приглушенный смех, а едва различимый запах еды раздразнил желудок. Атеа первой поднялась на крыльцо и дернула на себя дверное кольцо, а следом за ней внутрь «Краюшки» прошли и Меред с Тэаргой.

Внутри оказалось людно, но на прибывших никто, кроме хозяина, внимание не обратил. Когда Меред с наслаждением опустилась за свободный стул у столика подле очага, трактирщик уже был рядом с ними, сияя улыбкой, словно начищенная монета.

- Доброго вечера, сударыни. Из Келерии держите путь?

- В Келерию, - уточнила Меред, чувствуя себя немного неуютно – хозяин постоялого двора тут же перевел внимательный взгляд на нее, - Мы – Птицы, возвращаемся с задания. На ночлег хотим остановиться да поужинать. Есть ли у вас свободные комнаты?

- Конечно, - кивнул мужчина, все так же улыбаясь, - Комната уже готова, сударыни – на втором этаже, только прибрались в ней как раз. Что изволите отужинать?

- Пожалуй, горячая похлебка с бараниной нас устроит, - мурлыкнула Атеа, развешивая плащ на спинке стула, - А еще я бы не отказалась от вина – только доброго вина, хозяин, не вздумай обмануть. И от свежего хлеба да сыра.

- Считайте, что все уже на столе, - доверительно улыбнулся трактирщик, чуть кланяясь, - Ваши спутницы желают отведать то же самое?

Меред неуклюже кивнула, а Тэарга тихо молвила согласное «да». Хозяин тут же окликнул невысокую румяную служанку с рыжей косой, перекинутой через округлое плечо. Девушка птичкой подлетела к нему и, выслушав поручение, тут же умчалась выполнять, а хозяин возвратился за стойку, радушно приветствуя постояльцев и перебрасываясь с некоторыми отдельными фразами. Атеа сбросила куртку с плеч, оставшись в белой форменной рубашке с высокими манжетами и застежкой под горло, и довольно вытянула под столом длинные ноги.

- Боги, какое наслаждение… наконец-то. Госпожа Знающая, тебе не жарко в твоих одеждах у огня? – медовые глаза ее блеснули азартом, - Быть может, снимешь капюшон, отдохнешь от этих накидок?

- Нет, благодарю, - Тэарга склонила голову, - Мне более чем уютно.

- Ну, как пожелаешь, - ухмыльнулась Атеа, пожимая плечами, а затем принялась разглядывать постояльцев, потеряв всякий интерес к Знающей. Меред знала этот взгляд – девушка что-то искала, ведомое лишь ей. Любопытство все-таки пересилило вежливость, и Меред осторожно спросила:

- Кого-то ищешь?

- Да, - ответила Атеа, не отрывая взгляда от лиц, - Того, кто сможет дать нам какую-нибудь информацию о том, что творится в мире.

- Зачем? – непонимающе нахмурилась Меред. Лебедь повернулась к ней, и на лице ее отразилась чуть ли не мука. Вздохнув, девушка покачала головой:

- Меред, голубка моя, информация – очень ценная штука: она может пригодиться даже тогда, когда ты сам этого не ожидаешь. Подумай хорошенько, что мы знаем о том, что происходит во внешнем мире? – не дожидаясь ответа, Атеа хмыкнула, - Правильно: абсолютно ничего. Поскольку Лорелей решила поиграть в политику, почему бы нам не пособирать зернышек и не принести их в клювике? Авось какое окажется золотым.

Меред еще размышляла над последней фразой Лебедя, когда рыжая служанка расставила перед ними глубокие глиняные миски с ароматной похлебкой, от запаха которой у Птицы живот требовательно заурчал. Девушка тут же принялась за еду, а Атеа, чуть подавшись вперед и заглядывая служанке в глаза, ласково пропела:

- Благодарю, душенька. Надеюсь, ты не забыла про сыр и вино?

- Нет, госпожа, сей же миг принесу, - девушка зарумянилась еще сильнее, и на щеках ее показались две очаровательные ямочки. Сверкнув глазами, она тут же направилась в сторону кухни, вильнув крутыми бедрами. Атеа, растягивая губы в хищной ухмылке, прицокнула языком:

- Нет, от этой бесполезно ждать чего-то дельного – вряд ли она знает что-нибудь, кроме городских сплетен. Будем искать.

Ужинали они в молчании, наслаждаясь вкусом горячей еды. Похлебка оказалась наваристой, щедро приправленной травами и луком, и Меред впервые за долгое время ощутила себя по-настоящему сытой. Хлеб, что принесла служанка, был только вынут из печи, мягкий как перышко и теплый, с хрустящей золотой коркой – как во сне Птицы, и девушка невольно улыбнулась, откусывая кусочек и запивая его сладковатым, пряным вином. Трактирщик не солгал – вино оказалось действительно добрым, и вскоре Меред разморило. Под боком весело трещал огонь в очаге, согревая озябшее тело, в мышцах разливалось приятное тепло, и Меред ощутила, что вот сейчас, несмотря ни на что – ей хорошо. Атеа рядом таскала тонкие ломтики сыра, уничтожая один за другим, а Тэаргавар, отодвинувшаяся подальше от пламени, и вовсе замерла, словно и не было ее тут.

Теплую уютную полудрему прервал хозяин «Краюшки». Мужчина, склонившись над столиком, с улыбкой протянул Атеа небольшой медный ключ.

- Второй этаж, прямо от лестницы, четвертая дверь, сударыни. Изволите чего-нибудь еще?

Атеа, лениво зевнув, взглянула на него:

- Скажи, добрый хозяин, а есть ли в твоем славном заведении бани? Хотелось бы смыть дорожную пыль, мы совсем уморились в пути.

- Обижаешь, госпожа! Есть, конечно. Прикажешь растопить?

- Чуть позже – посиди с нами, добрый хозяин, порадуй байкой какой, - с этими словами Атеа легко хлопнула по свободному стулу рядом. Трактирщик покачал головой, расправляя невидимые складки на белом фартуке:

- Ты прости, светлая госпожа – работы у меня много. Я бы и рад потешить тебя рассказами, да дел невпроворот…

- Как жаль, - вздохнула Атеа – слишком преувеличенно, однако откуда о том знать хозяину «Краюшки», - Ну что ж, тогда, пожалуй, прикажи топить бани. Хоть я и сомневаюсь, что они так хороши, как бани Тиннереда – не в обиду тебе. Просто я родом оттуда, и знаю, что с их купальнями никакая сравниться не может.

Хозяин постоялого двора вновь покачал головой:

- Ну, думаю, сейчас-то им не до того, чтоб в банях париться да веники вязать. Пока король не оправится – или не преставится, упаси Светлый, – так уж точно.

- А что же так? – взмахнула ресницами Атеа, и тут Меред поняла, что трактирщик попался.

- Дык горе же у них. Государь год назад еще с хворью слег – да так и не встал с постели, горемычный. Уж над ним и лекари сидели сколько, и ведуны – все без толку. Совет при дворе уже и предлагал королеве его прирезать по-тихому, - трактирщик понизил голос, все-таки присаживаясь на стул, - Но та не дает, охрану приставила к нему и сама в покоях его дежурит денно и нощно. Оно не мудрено – король-то почти не говорит, только бормочет что-то бессвязное о драгоценном подарке и о том, что по нему все узнают, когда срок придет. А что узнают, кто все – непонятно. Наследников у него нет, королева править не может без его дозволения, как и совет придворный. Вот она и ждет чуда – хотя бы такого, чтоб тот в себя пришел да сказал, что корону ей передает, а там уж его можно будет отравить по-тихому да сказать, что сам помер. Если сейчас убить, страна останется без владыки, а Эллоин-то наверняка захочет к себе такую территорию богатую присоединить. Да и Верданор тоже. Вот они и сидят все как на иголках да молятся – чтоб король до срока не помер, или наоборот, чтоб помер, но до того хоть сказал, кто править-то будет. Сама понимаешь, госпожа, где уж им до бань…