Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

- Вера порой становится для человека всем, - тихо заметила Даэн, - Если бы не Хартанэ, Птицы едва ли смогли бы быть теми, кто они есть. Наша богиня - одно из воплощений Светлого, бога, выше которого для людей нет никого, и мы отданы ей…

- В вашей богине есть бог, - мягко прервала ее Шедавар, - Ты понимаешь, о чем я?

Помедлив, Даэн кивнула. Хартанэ была ликом Светлого, а не человеком, в котором кто-то увидел бога. Она сама была им. Шедавар глядела на нее внимательно, и в глазах ее мелькнуло одобрение.

- Я и сама вижу, что понимаешь. Вы обращаетесь к тому, что мы зовем Небом. А Жрицы обращаются к давно умершей эльфийке, почитая ее тем самым Небом, - взгляд королевы, устремленный куда-то сквозь камень, был пустым, - Они путают звезды с кристаллами на сводах этих пещер. Они не видят, что мир движется, и что земля разверзается. Ее кровь уже сейчас проникает в наши дома, она горячая и алая, она заполняет дом до самого потолка, поднимаясь все выше и выше. Она уже затапливает и их, а они стоят в шаге от этого потока и молятся – да только не богу. А потому совсем скоро лава затопит и их.

Воцарилось молчание, тягучее, словно та самая лава. Даэн смотрела на королеву, словно видела ее впервые, и отчего-то было больно, немного страшно, и вместе с тем – совершенно странно. Удивительная мощь пронзала все ее существо, и волны этой силы сейчас вибрировали вокруг тонкой фигурки, которая несла на своих плечах весь Лореотт. И согнуть ее не могло ничто.

- Кому ты молишься, Шедавар? – тихо спросила Даэн, в упор глядя на эльфийку, - Во что ты веришь?

- Я не молюсь, - пожала плечами та, - Я просто верю и не прошу ничего. В то же, что и ты. Верю в то же, во что верует твоя Знающая.

- В Бессмертного? – моргнула Даэн. Ей казалось, что о Боге-Пустоте знали лишь ведьмы. Королева рассмеялась.

- Смотри глубже, Птица Даэн. Ты-то можешь. Мало кто способен сейчас, к сожалению – а ты можешь.

Понимание приходило медленно, мысль за мыслью. Так свивается нить из тонких волокон, так луч собирается из крохотных частичек, что мельче пылинок, так слово за словом Шедавар говорила, и одновременно с тем Даэн понимала.

- Я верю в жизнь. В то единое стремление, что заставляет всех нас бороться, верю в то, что выше вот этого куска мяса, которое так гордо зовется королевой Шедавар. Королева Шедавар рано или поздно отправится в Поднебесные сады, где будет слушать лунные флейты да увиваться за особо хорошенькими девицами. Но за мной должна остаться жизнь, понимаешь? Не для моей дочери, не для моего сына, не для моей сестры. Для всего, что есть. Чтоб в каждом из вас проснулся бог, открыл глаза – и чтоб дальше лишь эта жажда в вас и была. Желание жизни. Стремление к ней. Вот в это я верю, Птица Даэн, и пусть меня разорвет бешеная химера, если я этого не добьюсь.

- Добьешься, - тихо молвила Даэн. Ничего не изменилось вокруг, и перед ней стояла все та же молодая женщина, чем-то напоминающая дворового кота, с кошачьим прищуром и черной вязью рун, спускающейся по скуле от уголка правого глаза. Королева подземного города, которая вознамерилась спасти чуть ли не весь мир. Ничего не изменилось, только почему-то Даэн захотелось поклониться ей в пояс, - Ты – точно добьешься, Шедавар.

- Как и ты, - пожала плечами эльфийка.

Они замолкли, думая каждая о своем. Коршун украдкой посматривала на королеву, которая наконец успокоилась после совета. Та была умиротворена, и казалось, будто само небо сейчас мягкой шапкой опустилось на острые пики гор, чтоб быть поближе к ней. Сквозь толщи каменной породы Даэн ощущала это небо так остро, словно сама касалась его.

- О чем ты думаешь, королева подземного города? – вопрос сам сорвался с губ тихим шелестом. Шедавар ухмыльнулась, по привычке щуря золотые глаза, и стала еще больше походить на полудикого кота:

- Да о девках, знамо дело. Жрицы рассказывают, что в Поднебесных садах – самые красивые женщины и мужчины, самые добрые, честные и все такое. В общем-то, те, кто вершил благие дела. Надеюсь, что вот такая байка – действительно правда, а не вымысел. Я бы поглазела на Инведаар. По воспоминаниям Слепой Мэг, девица была что надо. Совершенно безумная. И сражалась лучше, чем самые сильные мужчины горного племени. С ней бы я поборолась бы. Ох поборолась бы… - Даэн расхохоталась, а вместе с ней и Шедавар. Отсмеявшись, королева вздохнула, - А если серьезно – не бери в голову. Мне нужно что-то делать дальше, и, раз Жрицы мне не помогут, я буду искать другие пути. Вот и все. В любом случае, меня не остановят – ни одна из них, ни все они вместе.

- Если тебе нужна наша помощь – только скажи, королева, - склонила голову Даэн, - Мы сделаем все, что нужно. У нас одна цель.

Некоторое время Шедавар даже не смотрела в ее сторону, размышляя о чем-то, а затем медленно проговорила:

- Помощь понадобится в любом случае. В одиночку мы не справимся, а посему… - ее золотые глаза блеснули, и где-то в радужках растаяли крупицы сияния, - Дождемся, когда ваша Знающая придет в себя. До срока, когда Звезда Зимы будет в зените, у нас еще есть время, и его должно потратить с пользой. Я пока еще не совсем знаю, что делать, - королева нахмурилась, потирая лоб, - Но уже предполагаю.

- Что же? – Даэн с интересом взглянула на нее.

- Прежде всего, напишу Лорелей, мне нужно обсудить с ней кое-что. Сейчас. Как только придет ответ, я сообщу вам о нашем решении, и мы будем двигаться дальше. У тебя же покуда будет ответственное задание.

Ее тон показался Даэн насмешливым. Почему-то она не сомневалась в сути королевского поручения.

- Ну давай, удиви меня, - едва слышно пробормотала Даэн, изогнув бровь. Королева широко и искренне улыбнулась и по-свойски потрепала Птицу по плечу.

- Присмотри за своими Птенцами. Одна еще нормальная, а вот вторая – просто ураган какой-то. Как бы не нахваталась неприятностей здесь. Судя по всему, она из тех, кто постоянно нарывается, - Шедавар фыркнула, - Что у нее в голове?

- Вечный хаос и слабоумие, скорее всего, - кисло ответила Даэн, - А еще – неуемная жажда приключений. Я очень постараюсь сделать так, чтоб Атеа не разгромила Лореотт и не довела всех местных жителей. Обещаю тебе, королева.

- Ну вот и добро, - кивнула Шедавар, легко спрыгивая с перил, и потянулась, словно кошка. Литые мышцы на ее обнаженных руках ходили под кожей, красиво перекатываясь, и Даэн невольно восхитилась ею. Наверняка за королевой выстраивалась очередь девиц, желающих разделить с ней если не судьбу, то хотя бы пару ночей. Ухватившись за мысль, Даэн обратилась к ней:

- У тебя есть дети, королева? Супруга или супруг?

- А чего, поувиваться хочешь? – лениво осведомилась Шедавар. Даэн лишь хмыкнула, дотрагиваясь кончиками пальцев до крохотного кристалла на своей груди. Королева проводила взглядом ее движение и тепло улыбнулась, - Да знаю я, знаю – просто шучу. Нет, супруги у меня нет, как и детей. Зато у меня есть мой народ. Все они мне дороги, и всех и каждого я люблю. Даже этих тупоголовых куриц, чтоб им провалиться… - проворчала она, глядя куда-то вглубь города, где находился Дом Жриц, - Кто знает, как все сложится, Птица Даэн. Может быть, однажды я и сыграю для кого-нибудь на лунной флейте. Но покуда она не звучала ни для кого.

- Что это? – Даэн с любопытством взглянула на королеву. Она уже второй раз упоминала лунные флейты, и в голове Птицы возникал образ нежного, тонкого-тонкого инструмента, белого, словно снег или яблоневый свет, и звучащего серебром. Образ этот совершенно не вязался с пещерными эльфийками – жесткими, опасными, полудикими, по большей части лишенными мягкой грации и плавности движений, а потому Даэн было невероятно интересно, как же выглядят лунные флейты. Шедавар наклонила голову к плечу:

- На них мы создаем музыку нашего народа. Каждый эльф сам вырезает свою лунную флейту – за деревом он уходит в Живой Лес, в предгорья. Сам он учится играть, сам слагает мелодию, а когда подходит срок – играет для возлюбленного или возлюбленной в день, когда Жрицы соединяют их судьбы. Эту традицию берегут именно они, - голос ее вновь стал тише и будто бы мягче, да и сама королева словно посветлела, - И под руководством Жриц я резала свою флейту. Потому-то я не хочу оставлять их здесь, сколько бы ни грозилась о том. Я уведу их за собой, чего бы мне это ни стоило, Птица Даэн. Сколько бы мы ни спорили, как бы сильно ни ссорились – а в них тоже живет память моей земли, память моих предков… И я хочу, чтоб однажды моя дочь – если она родится-таки – взяла в руки свою лунную флейту и поднесла в дар своей нареченной или нареченному песнь. Это то, что делает нас нами. Вот эти тонкие ниточки, что связывают нас с нашим прошлым. И в этом есть неземная красота.