Сыны Всевышнего (СИ)

Руднев поманил его пальцем и Роман, неохотно выбравшись из-за компьютера, покорно вернулся к столу шефа.

– Я, помниться, сказал тебе, что меня не волнует, с кем ты там спутался, – приторно ласково заговорил он, когда Роман подвинул стул и сел напротив. – Я был неправ. Похоже, дело именно в том, с кем ты спутался. Видишь ли, Рома, – Руднев перестал, наконец, барабанить пальцами и принялся бесцельно перекладывать бумаги на столе, – когда я навестить тебя пришёл, я увидел, что ты весь опутан нитками, как паутиной. Можешь себе представить, как я был зол! Ведь я ещё тогда, когда ты диск мне принёс, заметил, что от штуки этой ниточки тянутся. Но пока не узнал про Радзинского, не мог понять, что бы это значило.

– А как Вы узнали? Про этого, ну – Радзинского? – Несмотря на потрясение от того факта, что босс докопался до деда, Роман старательно продолжал делать вид, что не знает, о ком идёт речь. – И что, собственно, Вы узнали?

– Проверил я того человечка, у которого мы тогда диск увели. И оказалось, что незадолго перед этим искал он эксперта, который поработал бы с этой вещью. И, в конце концов, обратился к Радзинскому. Викентию Сигизмундовичу. Этот тип давно уже нигде не светился, но достаточно было узнать, с чем он работал раньше. У него прозвище очень говорящее: Карабас Барабас. Понимаешь, да?

– Он марионеток за ниточки дёргает? – равнодушно спросил Роман.

– Вот именно. Только марионеткой в его руках может стать любой. Поверь мне, Рома – Радзинский очень сильный маг. Говорю это, как на духу, хотя он и не наш.

– А я – ваш? – зачем-то спросил Роман.

– Ты – наш, – усмехнулся Руднев. – Более чем. Поэтому я так и озабочен твоим в высшей степени странным поведением. Ведь когда я про Радзинского узнал, стало мне понятно, что ты что-то от меня скрываешь, что-то очень серьёзное. Потому что не мог ты не заметить такого сильного воздействия, как вмешательство Радзинского в твою жизнь.

Босс смотрел на него безотрывно, и взгляд его был непривычно человечным, открытым и искренним. Он как будто приглашал Романа заглянуть прямиком в душу и убедиться в чистоте своих намерений. Однако Роман не поддался.

– Подумаешь! Вы же мне привязку сделали! – он небрежно повёл плечом. – И я не заметил.

Руднев немного смутился? Нет, показалось. Только криво улыбнулся, разглядывая его.

– Но ты ведь не обиделся?

– Нет, конечно. Я бы сам так поступил на Вашем месте. – Эти слова показались Роману смутно знакомыми, как будто кто-то уже произносил их раньше. Неважно.

– Хорошо. Пусть не заметил, – подозрительно легко согласился Руднев. – Могу это допустить. Но теперь-то ты объяснишь мне, что с тобой происходит?

– Да ничего ужасного на самом деле, – вяло оборонялся Роман, холодея от внезапного осознания, в какую ловушку он сам себя загнал. Ведь Руднев-то в отличие от Карты не предлагал ему выбрать. Он потребовал. Более того, он считает, что выбор уже сделан, раз Роман пришёл к нему. И он тысячу раз прав! Тупик…

– А подробнее?

– Да не о чем тут говорить! Как ко мне диск попал, Вы отлично знаете. Единственное, чего я не сказал – я уже видел его раньше. Во сне. Несколько раз. И ни Карабас Барабас, ни прочие персонажи «Золотого Ключика» тут ни при чём. Так что… – Роман развёл руками. – А Вы, кстати, мне так и не объяснили, почему отправили за диском именно меня.

– А почему я вообще тебя в контору пригласил, ты не задумывался?

– Потому что Вы увидели, что сможете меня использовать, – без запинки ответил Роман.

Руднев, удивлённо распахнув глаза, расхохотался, чуть не падая на стол:

– Я тебя просто обожаю, Рома! Тебя не смущает даже это! Кажется, я опять тебя недооценил.

Какое-то время босс просто смотрел на него с совершенно дурацкой ухмылкой, потом поднялся и, направляясь к дивану, поманил его за собой.

– Диск твой, – начал он, когда Роман опустился рядом, – Диск твой – дрянь. Я надеюсь, ты знаешь, для чего такие вещи делаются? Нет? Тогда ты вдвойне дурак: хвататься за вещь, которая не ведаешь, для чего предназначена. Что там тебе приснилось?

– Комната. В ней лежал диск. Я подходил, рассматривал его. Я знал, что это Карта. Всё. Э-э, то есть, я ещё твёрдо знал, что диск существует на самом деле. Теперь точно всё. – (Пожалуй, хватит с шефа и этой информации).

С Руднева почему-то слетело всё веселье. Он больше не смотрел на Романа. Сняв с пальца кольцо, он задумчиво вертел его в руках, как будто не знал, что сказать.

– Честно говоря, ты меня озадачил. – Андрей Константинович, наконец, заставил себя поднять глаза на сидящего напротив подростка. – Ты и эта вещь друг с другом не стыкуетесь. Или я чего-то не знаю…

– А что с ней не так? – Роман затаил дыхание.

– Такую вещь может изготовить только очень сильный маг. Незаурядный. С её помощью он спускается в другие миры и черпает в них силу, которая в разы превосходит своей мощью то, что возможно получить с помощью обычных практик.

– Вы сказали – спускается?..

– Точно, – пристальный взгляд Руднева обрёл какую-то особую силу и вес. – Ты же знаешь: настоящая сила спит внизу. Чем плотнее миры, тем разрушительнее сила, которую ты можешь получить. Но твоя Карта – я потому без особого сожаления её и отдал – ведёт в противоположную сторону. – Шеф многозначительно помолчал. – Ты мне действительно всё рассказал?

Роман отрешённо кивнул. Он был настолько поражён услышанным, что ему не пришлось напрягаться, чтобы быть убедительным. Вот как! Оказывается, может быть другая Карта, которая не предложит выбирать, потому что её направление будет совпадать с его собственным стремлением и с интересами босса! Всё-таки Руднев – ценнейший человек! Коротко и ясно всё объяснил. Надо только это ещё осмыслить.

– А что значат мои сны?

Видно было, что Руднев не хочет отвечать.

– Возможно, ты видел эту вещь раньше, – скупо обронил он, вставая. – Ты, давай-ка, ступай обратно. Клиент с минуты на минуту будет здесь.

– Когда – раньше? – не отставал Роман, поднимаясь вслед за боссом.

– Напряги извилины, Роман Аркадьич. Если ты в этой жизни про диск даже не слышал, когда ты мог его увидеть?

– Ясно. Стойте. Вы мне не рассказали, в чём хотели убедиться, когда посылали меня за диском.

– Потом, Рома. Ты ведь мне тоже не всё рассказал. Так что разговор наш в любом случае не закончен. Только – на будущее, – поморщился он, – врать мне больше не надо. Хотя местами у тебя неплохо получается.

Руднев смерил его тяжёлым взглядом, быстро повернулся и вышел в приёмную, встречать клиента.

====== Глава 36. Доброй ночи, мой мальчик ======

Даже в джинсах, в рубашке с закатанными рукавами и босиком Руднев не утратил своего неповторимого стиля. Кольца были сняты, но пальцы украшал такой идеальный пижонский маникюр, что их отсутствие по сути ничего не меняло. Причёска, правда, лишилась своего небрежно-продуманного модельного вида, поскольку, запустив в неё пальцы, Андрей Константинович варварски разрушил её обманчиво-простую архитектуру.

Вцепившись в свои иссиня-чёрные волосы и закрыв глаза, Руднев, по-турецки сидевший на диване, покачивался взад и вперёд, как человек в последней стадии то ли отчаяния, то ли нечеловеческой усталости. На журнальном столике перед ним в творческом беспорядке были разбросаны пестреющие красными и синими линиями аспектов натальные карты, астрологические таблицы и расчёты. На экране ноутбука светился всё тот же зодиакальный круг, разделённый на двенадцать неравномерных домов и пересечённый контрастными обозначениями текущих планетных соотношений.

Поднявшись так резко, как будто его вытолкнуло пружиной, Руднев принялся бесцельно бродить по периметру белоснежного пушистого ковра. Пару раз он останавливался и раздражённо ударял кулаком в стену.

Как можно было не заметить такого явного указания?! Как можно было так расслабиться и пропустить такую идеальную кандидатуру?! Кретин! На что ты потратил последние полгода?!!

Устав метаться по комнате, Руднев тяжело опустился в кресло и отчаянно пожалел, что в доме нет секретарши, которой можно щёлкнуть пальцами и небрежно крикнуть «кофе!». Кофе пришлось сварить самому: вытерпеть зубодробительный вой кофемолки и всю ту череду раздражающе монотонных действий, которые были бесконечно ему ненавистны, и под занавес – не позволить себе бросить в мойке грязную посуду.