This one. Книга первая. Суровая земля (ЛП)

Ну, почти.

Духа особенно заинтересовали удары мечом, и хотя ему, кажется, не вполне нравилась Осуми-сан, он не хотел быть противным к ней. Нет, по какой-то причине дух чувствовал себя счастливым, разговаривая с мальчиком. Может, он испытывал чувство одиночества? Кеншин задумался, и решил найти способ разговаривать чаще со своим другом, и не бросать его так. В конце концов, он знал, как плохо быть одному, и он не желал такого никому, и менее всего другу-духу, который так помогал ему.

Снег легко скатывался, и Кеншин начал строить маленький домик из снежных шаров. Ки Мастера странно текла в хижине, он никогда не чувствовал такого ее движения. Однако ощущения не были плохими. Так что он не обратил на это внимания и сосредоточился на более важных вещах, а именно – на своем строительном проекте.

По завершении строительства снежного дома было еще слишком рано, чтобы остановиться, так что он начал мастерить снежных людей, чтобы они жили в нем. Как хорошо играть вот так, подумал Кеншин, и ощутил, как идеи текут одна за другой: как снежные люди живут, как их зовут, какие роли играют… Так он всегда делал, когда играл с братьями.

Необъяснимо хорошо было ему, и он улыбнулся и разъяснил духу суть игры, чтобы тот поучаствовал. Затем, вместе, они инсценировали одну из детских сказок, ну, начали было, но потом изменили, включив сына-мечника, спасающего соседей от бандитов. И хотя дух немного медленно вникал, как включать в игру новые повороты, и Кеншину пришлось самому двигать фигуры, но это не имело значения. Они играли вместе, и это было замечательно.

Игра продолжалась, пока ее не прервал громкий крик Мастера.

– Заходи, Кеншин, тебе нужно поесть.

Взглянув на заходящее солнце, Кеншин ясно понял, что играл очень долгое время. Правда, он этого не почувствовал. А Мастер был внутри все это время? С Осуми-сан? Без споров?

И сейчас он заметил, что Мастер выглядел странно, почти счастливо. Его ки была спокойна… почти расслабленна.

Странно.

Но не очень важно, особенно по сравнению с тем, что ему удалось построить из снега. Кеншин посмотрел на свой проект, потом глянул на Мастера, который, казалось, был не прочь посмеяться немного, так что…

– Мастер, посмотрите, что я сделал!

Мечник подошел без дополнительного приглашения и одобрительно кивнул на его снежный дом, людей, дом соседа, лошадей…

В этот момент Кеншин почувствовал, что все в мире идет правильно.

Однажды ночью Кеншин проснулся от тихих бормочущих голосов. Это разговаривали Мастер и Осуми-сан, но лежали они на одном футоне? Он попытался разобрать, о чем они говорят. Но независимо от того, насколько сильно он старался сосредоточиться, все равно не мог разобрать слов. Он было приуныл, но потом вспомнил трюк с холодностью, который ему показывал друг-дух.

Друг-дух был готов помочь ему снова. Ему, должно быть, тоже было скучно. Ладно, он что-нибудь придумает попозже. Просто нужно выяснить другие способы использования духа. Но сейчас ему очень хотелось узнать, что делают Мастер и Осуми-сан. Так что он подтолкнул каплю холодности к ушам.

– … а потом, два года назад, умер мой муж. Без него стало так одиноко.

– Хмм, оно и видно.

Смешок.

– Я не такая плохая! Просто такая возможность нечасто выпадает… Не говоря уже о такой приятной возможности.

Шелест.

– Иди сюда. И ты как раз такая плохая, и ты это знаешь, женщина.

Легкий смех.

– Может, и так… А почему ты один?

– Хммм. Мой Мастер умер. С тех пор я странствую, ища возможность выполнить мой долг перед моим учением и мечом Мицуруги.

– О, так вот почему…

Звуки внезапно оборвались, но уши Кеншина еще не болели. Дух подтолкнул его немного, посылая чувство ласки. «Иди. Сделай это снова», казалось, говорил он.

Еще одна капля.

– … слава богу, ночные кошмары, наконец, пропали. Он милый мальчик, твой Кеншин. Кажется, он хороший ученик.

– Да. Пребывание в одном месте идет ему на пользу, помогает сосредоточиться на обучении.

– И это тебя удивляет? Детям нужна стабильность. Само собой разумеется, что они будут учиться быстрее, если не придется поспевать за своим Мастером, таскающимся по стране.

– Хммм, но у меня есть долг.

– У тебя есть долг и перед этим мальчиком.

– Верно.

– По крайней мере, рассмотри эту возможность. Дороги скоро очистятся, и, полагаю, есть преимущества обучения в дороге. Опыт лучший учитель, а лето – лучший для этого сезон. Но попытайся найти другие варианты на следующую зиму.

– Хммм, я мог бы пойти в старый дом моего учителя.

– Почему бы и нет?

– Старый ублюдок продолжает смотреть мне через плечо из могилы.

– О, они имеют эту привычку…

Тишина. Снова. Но уши начали болеть, и взрослые не говорили ни о чем интересном. Ки Мастера была спокойна и почти счастлива, его голос теплым. Кеншин никогда не слышал, чтобы он говорил таким тоном, и не хотел прерывать их… так что, может, все нормально. Он до сих пор не понял, почему они делили постель, но это не показалось важным. Может, Осуми-сан замерзла, и Мастер позволил ей спать рядом с ним?

Да, это имело смысл.

На этом Кеншин перевернулся на бок и коснулся волчка, спрятанного в рукав рубашки. Все было прекрасно.

Погода становилась все теплее, и Осуми-сан сказала, что наступает весна. Кеншину были даны новые упражнения с мечом – их называли ката – ряд движений, как танец. Мастер показал ему первые, и это было так красиво. А потом они делали их вместе очень медленно. Кеншин чувствовал себя таким неуклюжим по сравнению с Мастером, но опять же, поэтому Мастер и был мастером.

Что его несколько озадачивало, так это то, что он не так быстро уставал. Меч больше не был таким тяжелым, и он мог тренироваться дольше. Может, он просто подрос и стал сильнее? Не очень заметно, правда. Он все еще оставался маленьким и тощим.

Ему не удавалось много говорить с духом, и даже найти другие способы использовать дух. От этого он чувствовал себя виноватым. Он-то точно знал, как ужасно ему быть брошенным и одиноким. Никто не должен так страдать, особенно его друг. Ему нужно что-то с этим делать.

Единственная возможность использовать духа – слушать разговоры взрослых. Однако, он чувствовал, что не должен делать это часто. И не был уверен, почему. Может, потому, что Мастер и Осуми-сан никогда не говорили ни о чем интересном. Обрывки разговоров, которые он слышал, все касались людей, которых они знали, и воспоминаний. Единственная тема, отдаленно интересная ему – их разговоры о нем, тоже стала скучной, потому что они говорили о детях и их воспитании. Они о многом спорили. Но при этом не сердились, нет. Просто не соглашались друг с другом.

Это напоминало их с духом дискуссии.

Однако однажды, когда Кеншин тренировался в ката с Мастером на заднем дворе, кто-то пришел с визитом – мужчина, не слишком старый, одетый в теплую и довольно красивую одежду. Он потребовал от Мастера объяснить, кто они такие и где Осуми-сан. Мастер спокойно ответил, что Осуми-сан внутри, и что если у визитера к ней дело, он может найти ее там. Мужчина гадко посмотрел на Мастера, но вошел внутрь.

– Продолжай тренировку, Кеншин, – сказал Мастер и вошел в хижину вслед за ним.

Разумеется, это было очень интересно, так что Кеншин прекратил тренировку и, движимый любопытством, подкрался к хижине, пытаясь уловить слабые звуки разговора взрослых, проникавшие через деревянные стены дома. Он подвел каплю холодности к ушам…

– … Неправильно для женщины жить здесь в одиночку. Ваше настоящее место в деревне. Конечно, практичнее всего присоединиться к другой семье.

– Полагаю, в вашей семье, случаем, как раз есть место для меня, Ичиро-сан?

– Случаем, да. Вы знаете, что я женат, но ни у моего отца, ни у моего брата нет сейчас супруги. У них хорошие дома и стабильный доход. Ваши навыки будут уважаться, и вы не должны быть одна.

– Ичиро-сан… Я благодарю вас за заботу, но я должна отказаться. Я не ищу возможности вступить в повторный брак.