В поисках человечности (СИ)

— Я решаю! — Зашипела женщина, но Вильгельм не заметил в ее словах уверенности.

— Не приходи ко мне. Ясно. Я свяжусь, когда захочу тебя вновь увидеть!

Вильгельм говорил спокойно и, хотя Катерина продолжала прожигать его взглядом, мужчина заметил, как дрогнули ее глаза. Опустив ресницы, Палач раздражено дернула губой и выпрыгнула из кареты. Катерина подчинилась без единого слова! Вильгельм был в восторге, и давать ей приказы нисколько не мучило и не задевало его совесть. Очень скоро его силы вернутся, а Катерина навсегда останется его слугой. И Вильгельм будет избавлен от голода, и от своей навязчивой идеи следовать за любовницей и потакать ей во всем. Теперь ОНА будет потакать ему.

Вильгельм рассмеялся. И вторя его смеху, в его груди загустела кровь волшебницы, словно отвечая его позывам, сворачиваясь в черную змею, кровь засмеялась вместе с носителем.

Катерина смотрела вслед уносящемуся экипажу. Она ничего не понимала, и ее злило неподчинение любовника. Но еще она чувствовала страх. Вильгельм не просто прогнал ее, он смотрел на нее свысока, уверенный в себе и в своих чувствах. Вильгельм словно стал другим, лишенный любви к ней, лишенный понимания и терпения, Сенешаль был готов унижать и издеваться над ней, расплачиваясь за все прежние годы службы. Катерина покусывала губу и пыталась размышлять логически, но раздражение сменялась разочарованием. А разочарование сменялось болью. Узы Крови сковывали ее и ее сердце. Все ее естество рвалось к обожаемому вампиру, и Катерина была уверена, что он-то никогда ее не оттолкнет. Но сейчас...

Женщина тихо взвыла, словно волчица, потерявшая вожака стаи и не способная полюбить вновь. Катерина вскочила на крышу ближайшего дома и бросилась в ночь. Она жаждала крови. Вампирской, яркой, трепещущей. Катерина жаждала убивать. И именно это и должна была делать Палач.

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 28 октября 1812 год. Ночь) Вторник.

Бэн спустился с лошади и привязал животное в стойлах тремерской капеллы. Его госпожа уже почти как неделю не позволяла ему приходить к ней и заботиться о ней. Но сегодня вторник, день, когда Бэн привозил к хозяйке Диту и значит, госпожа не отвертится и Бэн сможет увидеть Катерину. Дита с Марианной ожидали в зале, девушку прилично причесали и одели, ее волосы быстро отросли и уже хорошо укладывались в высокие прически. Дита выглядела мило, приятно, лишь пустота в глазах отталкивала и разочаровывала. Бэн вежливо поздоровался со слугой Тремера и, взяв податливую руку принцессы, отвел ее до лошади.

— В Шарлоттенбург! — Настойчиво с улыбкой сказала Марианна. Гуль Палача лишь кивнул, он прекрасно знал, куда вести принцессу во вторник.

Привычно забрался в седло и закинул девушку к себе на руки. Дита продолжала молчать и игнорировать его. Это расстраивало, но у гуля Палача и без смертной было множество дел. Забыть о бывшей подружке помогали задания от Катерины и Анжело и лишь в те моменты, когда она оказывалась рядом с ним, Бэн чувствовал разочарование и тоску. Но Бэн прекрасно понимал, что он слишком стар для примитивных человеческих чувств, и пустышка Дита забудется и исчезнет из него очень скоро, нужно лишь забыть ее смех и ее улыбку.

Бэн осторожно поправил мягкую выбившуюся прядь волос девушки.

— Улыбнись мне, — прошептал он ей в ухо. Дита не шевельнулась и Бэн вздохнув, направился в Шарлоттенбург.

Дорога занимала почти час, Бэн скучал, перебирая в голове необходимые дела и распределяя свое время. Дита молчала, не двигалась, не держалась за него, и девушку приходилось удерживать, чтобы она не свалилась.

У дворца Бэн остановился прямо рядом со входом в отделения вампиров. Тут простые смертные появлялись редко, и, оставив лошадь, привязанную рядом с кустами отцветающих зимних роз, Бэн прошел в помещения дворца. Привычные ходы и повороты и вот они стоят рядом с покоями Сенешаля. Анжело кивнул им, намного приветливей чем раньше. Посещение тренировок подняло Бэна в глазах старшего гуля. Перед ними раскрыли дверь, и Бэн подтолкнул смертную, пропуская ее вперед. Девушка зашла, и Бэн вошел следом, закрывая за собой дверь.

Вильгельм ожидал их в кресле, рядом с большой постелью. Застеленной и пустой.

Вампир поднялся, он был при параде, одетый с иголочки, в дорогие расшитые ткани. Подойдя к Дите, Вильгельм наклонил ее голову и стал пить, игнорируя Бэна, который ошарашено осматривал помещения, ища взглядом Катерину.

— Где госпожа, — выдавил гуль из себя, как только Вильгельм оставил шею смертной.

— Понятия не имею. Свободны! — Указал вампир им на двери.

— Я имею ввиду Катерину. Где Катерина! — Не унимался Бэн, поддаваясь панике.

— Я уже сказал, что не знаю, и пошел прочь, мальчишка мне некогда с тобой болтать!

Бэн схватил Диту за руку и выбежал из дворца. Он был бледен, действовал сосредоточенно и быстро. Закинув девушку в седло, он погнал животное с огромной скоростью, желая скорее добраться до Тремеров.

Уже через полчаса они были у тремерской капеллы. Лошадь тяжело дышала и, вручив поводья мальчишке, чтобы тот поухаживал за ней, Бэн быстро направился с Дитой к таверне. Девушка замедлила шаг и осторожно потянула его руку. Бэн удивленно взглянул на нее и она, обхватив его шею, прижалась к его губам. Бэн замер от неожиданности, чувствуя как близость с ней сбивают дыхание, как напрягается член и как вспотели его руки. На мгновение он даже забыл о Катерине.

— Дита... — произнес он с тоской и надеждой, когда девушка его отпустила.

— Хочешь меня? — Шепнула она, даже не смотря ему в глаза. Бэн покачал головой, его сильнейше тянуло к девушке, но она все так же была мертва.

— Да, — сказал он печально, понимая, что хотел бы не только ее тела.

— Я буду заниматься с тобой любовью, если ты объявишь публично о своей протекции! — Выпалила она отступая.

Бэн свел брови, чувствуя, как внутри него поднимается возмущение и пренебрежение.

— Условия? — Фыркнул он, — я и так много тебе даю!

— Мне нужна протекция. — Диту смотрела сквозь него и Бэн резко отвернулся.

— Раньше тебя это не беспокоило. Раньше ты смотрела мне в глаза, раньше мне был смысл тебя защищать. А теперь, мне есть чем заняться, — он грубо дернул ее за руку и завел в капеллу, где сразу забыв, направился к Марианне, стараясь сдерживать растущее волнение.

— Катерина не поела, — сообщил он, как только приблизился к женщине, — я доставлю ей Диту позже.

— Нет, Вильгельм известил меня, что переводит оплату лишь на одного. Катерине требуется оплатить кровь «бездонного сосуда» если она хочет иметь к ней допуск.

— О чем ты? — В ужасе просил Бэн, все еще не понимая.

— Как о чем? Катерине отказано в допуске к Дите, пока она не заплатит!

— Но почему? — Бэн схватился за голову, пытаясь найти объяснение. Его воображение рисовало все в самых черных тонах.

Марианна не ответила, лишь усмехнулась и, забрав «бездонный сосуд» оставила Бэна в одиночестве, бороться со своими страхами и ужасом.

Гуль Палача носился по окраинам города, пытаясь отыскать свою госпожу. Он слышал ее спокойный и четкий голос перед каждым рассветом, перед тем как она ложилась спать, и он был уверен, что она жива и в Берлине. Но то, что Катерина ушла от Вильгельма настораживало. Бэн уже давно хотел, чтобы его госпожа оставила этого самовлюбленного идиота, но Узы не позволили бы так легко избавиться от этой связи. Ни ей, ни ему.

Бэн нашел Катерину на границе Моабита и Тиргардена. Палач была грязна, одежда изорвана, волосы скомкались и спутались. Ее рот был в крови, и лишь глаза светились привычной ненавистью. Заметив своего слугу, она опустила напряженные руки и расслабилась.

— Тут была Мара. Уверена! Словно оставляет мне посылочки. Отловить бы ее, пока спит. Ненавижу, — Катерина дернула головой, словно представляя, как перегрызет ненавистной Носферату шею.

— Позволите мне исследовать местность? — Осторожно спросил Бэн.