Любовница Леонарда (СИ)

Проснулась она от резких, пронзительных звуков, идущих от двери. Кто-то громко и отрывисто насвистывал незатейливую бравурную мелодию. Причем, она не стихла и после того, как испуганная Архелия сначала отбросила одеяло, а потом и вскочила на ноги.

— Кто здесь? — пересохший от волнения язык плохо повиновался ей, и вопрос прозвучал совсем тихо.

Однако свист прекратился.

— Кто здесь? — чуть громче повторила девушка.

— Да я это, Бубело! — в спальню, наполненную мутным светом уличного фонаря, из зыбкой темноты дверного проема шагнул невысокий толстый человечек в странном одеянии — длинной до пят накидке красного или близкого к нему цвета.

— Бубело… Слуга моего будущего покровителя, верно? — как Архелия ни старалась совладать с волнением и страхом, ее голос сильно дрожал.

— Да ты успокойся, красна девица, и ничего не бойся! — толстяк стоял за два шага от нее, сложив руки на брюхе, и слегка покачивался, как будто ему в спину дул сильный ветер. — Мой господин поручил мне навестить тебя и разузнать, что тебе нужно.

— Ну, у меня такое дело… такая, в общем, просьба… — сбивчиво начала Архелия.

— Да ты говори, говори! — приободрил гость. — Я за тем и пришел, чтобы выслушать тебя и, если нужно, помочь.

— Мы с Евдошкой навели порчу на одну женщину, — девушка немного осмелела, и ее голос зазвучал ровно. — Эта женщина почти лишилась зрения. Я хочу, чтобы она стала видеть, как прежде, чтобы ее болезнь прошла.

Бубело с укоризной покачал своей большой лысой головой и недовольно заметил:

— Пожалела, значит! А за что ее жалеть, ту ослепшую? Разве есть за что?

— Я думаю, мы не совсем справедливо поступили с ней, — стала торопливо объяснять Архелия. — Эта женщина, баба Сима, в общем-то, ничего плохого ни мне, ни Евдошке не сделала…

Толстяк с горечью обронил:

— Вижу, не знаешь ты людей! Мало, видать, пожила на белом свете.

— Ну, не все же плохие! — возразила девушка. — Есть и хорошие. Баба Сима уже год ухаживает за парализованным внуком, она…

— А по мне, так все людишки скверные! — оборвал Бубело. — Похотливы, ленивы, сластолюбивы и корыстны, все лгут, предают, блудят и думают лишь о собственной выгоде.

Архелия молча слушала.

— Не нужно их жалеть! — наставлял гость. — Запомни на будущее: никто из людей не заслуживает ни жалости, ни снисхождения! И еще запомни: что сделано, то сделано.

— Так ты не поможешь мне? — робко осведомилась девушка.

Бубело сокрушенно вздохнул и, сделав шаг назад, тяжело оперся плечом о косяк двери.

— На этот раз я обязан помочь! — проговорил он громко. — Такой приказ мне отдал господин. Пока что ты у него в фаворе, отчего-то сильно приглянулась ему… Короче, так, чтобы выгнать хворь из глаз этой подслеповатой старухи, никаких ритуалов проводить не нужно. Ей помогут очень простые снадобья. Запоминай: взять щепоть зерен дикого мака, растереть в ступке до появления белой пены, добавить чайную ложечку морковного меда, тщательно перемешать и смазывать вечером глаза. А с утра надо закапывать зенки специальным раствором. Делается он так: в половине стакана холодной воды растворить чайную ложку свежего лукового сока и полторы чайные ложки василькового меда. Капать по капле в каждый глаз. После этого дела нужно немного полежать. Поняла?

— И это поможет бабе Симе? — в голосе Архелии явственно слышались нотки сомнения. — Твои рекомендации очень похожи на обычные рецепты народной медицины…

— Ты смотри, сообразительная! — захохотал толстяк. — Это действительно самые обычные знахарские рецепты. Однако не всем и не всегда они помогают. Но бабе твоей помогут, потому что на то будет благословение моего господина. Уже на следующий день она сможет видеть не хуже любой молодки! Но лечиться нужно трое суток. Как видишь, мы и губим быстро, и врачуем скоро.

— Ой, спасибо! — обрадовано воскликнула девушка. Но тут же спохватилась: — Вот только где взять зимой зерна дикого мака? Я уже не говорю о васильковом и морковном медах, никогда о таких не слышала…

— Потому что молода еще! — добродушно произнес Бубело. — Есть такие меды, не сомневайся. Однако где-то искать их тебе не придется. Все, что нужно, получишь от меня в дар.

— Когда? — отчего-то опять разволновавшись, Архелия помимо воли сделала шаг к толстяку.

— Завтра и получишь! — пообещал он, отрывая плечо от косяка двери. — А пока ложись-ка ты спать, красна девица! И запомни то, что я тебе сказал: людей жалеть не стоит! Не за что их жалеть!

Она хотела что-то спросить, но не успела. Комнату на долю секунды вдруг озарил яркий бело-голубой свет. Это был словно сполох молнии. И Бубело исчез.

Девушка улеглась на постель, натянула на себя ватное одеяло и почти сразу провалилась в глубокий сон.

Глава четырнадцатая

Утром, зайдя на кухню, Архелия увидела на столе две стеклянные баночки — маленькие, пузатые, с металлическими завинчивающимися крышечками. Открыла одну — желто-зеленая тягучая масса с запахом миндаля. Зачерпнула пальцем, облизала — очень приятный, но немного горьковатый, вкус. Открыла вторую баночку — темно-желтый мед с дивным ароматом, попробовала — немного приторный, какой-то необычный. На столе возле баночек лежал и крохотный холщовый мешочек, завязанный красным шелковым шнурком. Развязала — мелкий мак. Не обманул, значит, Бубело…

Все утро девушка готовила снадобья для Воропайши. В чайнике вскипятила немного воды, измельчила на кухонном комбайне луковицу, высыпала кашицу в кусочек марли и выжала сок в стаканчик. Затем нашла в шкафчике старую деревянную ступку и пестик, которыми когда-то пользовалась бабушка Настасья, готовя угощение для семьи на праздник Маковея, и тщательно перетерла содержимое мешочка…

Когда оба снадобья были готовы, Архелия задумалась: а как, собственно, убедить бабу Симу воспользоваться ими? Просто взять отнести и отдать? Вряд ли она захочет лечиться непонятно чем. Скорее всего, Воропайша начнет ругаться, ведь она наверняка полагает, что в ее внезапно появившейся болезни виновата Евдошка, а возможно, — пусть косвенно — и ее внучка.

Так ничего и не решив, девушка отправилась управляться по хозяйству.

И только потом ее осенило: в этом деле поможет дед Зиновий! Но нужно убедить его, что предлагаемые снадобья точно помогут.

В этот день Воропай не работал, и Архелии пришлось послать к нему домой свою школьную подругу Зойку. Она и вызвала старика на улицу.

На удивление, он не стал задавать лишних вопросов, взял лекарство и внимательно выслушал наставления Архелии. Даже не спросил, откуда оно у нее. И лишь уходя, заметил:

— Это Евдошка готовила, я правильно понимаю?

— Да, Евдошка, — соврала девушка. — Она разбирается в таких вещах…

— Я об этом своей старухе говорить не буду, — вздохнув, сказал Воропай. — Наплету ей, что снадобья Кужман привез из Полтавы, он часто туда ездит к какому-то врачу-травнику, все лечит свою язву… Не то Симка выкинет на помойку эти твои баночки. Она же считает, что именно Евдошка наслала на нее глазные болячки и погубила Маньку Сысоеву.

— Какая ерунда, дедушка! — воскликнула Архелия, покраснев.

— Конечно, ерунда! — охотно согласился старик. — Я, детка, четверть века был партейным и во все эти колдовства, порчи да сглазы не верю!

— И правильно! — девушка грустно улыбнулась и, развернувшись, неторопливо потопала домой.

Воропай посмотрел ей вслед долгим взглядом и тихо пробубнил себе под нос:

— Какая хорошая дивчина, жалостливая…

Посидев немного в конторе, в кабинете покойного отца, Архелия решила наведаться на зерносклад. Никакого дела у нее к Миколе не было, просто вдруг почему-то захотелось поздравить его с наступающим Новым годом.

Парень, в стеганой душегрейке, надетой на теплый шерстяной свитер, с кочергой в руке стоял возле железной буржуйки, полыхавшей в уголке каморки. Здесь же находились и подчиненные Грицая — Стовба и Зинченко. Оба трезвые, гладко выбритые. Один развалился на стуле у стола и дымил сигаретой, другой взгромоздился на тумбочку. Увидев хозяйку, дружно вскочили.