В поисках человечности (СИ)

— Не спеши, Бэн. Я умираю со скуки. Почему бы тебе не развлечь меня?

— Ты же понимаешь, я тут по делам!

— Я не заберу много времени. На пятом этаже множество красивых комнат. И все пустуют. А у меня как раз есть ключики. Может, поднимемся и отдохнем?

Бэн замер на секунду, раздумывая о чем-то, и снова посмотрел на Диту.

— Мне нужно быть тут, и твой хозяин бегает по дому. Не хочу, чтобы праздник принцесс испортился кровопролитием.

— Каспар занят обольщением жены графа Штейна[3]. Так что он будет отвлечен до утра.

— Не тебе ли следует отвлекать самого графа?

— Я бы рада, но там уже очередь. Да и надоело. Каспар выйдет из себя, если узнает, что я все же это делала, хотя сам и велел. Так что я предпочту более безопасный вариант. — Женщина помахала перед его лицом ключом.

Еще раз бросив взгляд на Диту, Бэн кивнул и, подхватив Милу под руку, прогулочным шагом направился к лестнице.

— Мария, — наконец обратил внимание на спутницу Максимилиан. — Прошу, познакомься. Луиза Августа[4] – королева-консорт Пруссии, жена короля Фридриха Вильгельма третьего. — Вампир представил красивую женщину. — И ее сестра Фредерика – принцесса Прусская, вдова прусского принца Луи Фердинанда.

Обе дамы низко поклонились. Дита так же опустилась в реверансе и, вежливо улыбаясь, сделала несколько комплиментов королеве и ее сестре. Обе эти женщины сыграли большую роль в истории Пруссии и войне с Наполеоном. Луиза помогла заключению 9 июля 1807 года Тильзитского мира, который сильно пошатнул позиции Берлина, но вместе с тем спас город от разорения. Поэтому большинство Каинитов были уверены, что на Луизу кто-то из Вентру имеет прямое влияние. В результате этого мира Пруссия потеряла большую часть своих земель. Французская оккупационная армия стояла на довольствии Пруссии. Контрибуционные обязательства в размере четырехсот миллионов талеров значительно превышали возможности страны. Но Пруссия сохранилась как государство, и Наполеон отказался от первоначального плана разорения и уничтожения города, чего, очевидно, хотели Тореадоры Парижа.

Королева только недавно вернулась из северной Пруссии, где была вынуждена скрываться из-за войны. Ее здоровье было сильно подорвано, и Дита предположила, что Максимилиан собирается помочь императрице. Но после представления взрослых дам, вампир представил принцессу Шарлоту и совсем юную принцессу Александрину, которой было шесть лет. Наклонившись к Дите, вампир чуть слышно шепнул: «Луиза должна умереть, Александрина будет болеть долго и мучительно».

Услышав это, Дита сжалась. Максимилиан позвал ее на бал не чтобы помочь императрице. Он хотел заразить ее загадочной болезнью. А учитывая недавно перенесенный тиф, Луиза не выживет. Заметив нерешительность девушки, вампир проник в ее мысли.

— Луиза и без того больна, тебе стоит лишь подтолкнуть ее болезнь!

— Александрина совсем ребенок! Для нее это будет мучительно.

— Не тебе решать. Просто сделай это, и Карл будет доволен.

— Я не могу.

Дита сжалась, чувствуя, как мысли Максимилиан душат ее, сбивают с ног.

— Ты ДОЛЖНА! Это приказ Карла.

Отвернувшись от колдуньи, Максимилиан вновь обратился к царствующим сестрам, заводя с ними вежливую беседу о жизни в Санкт-Петербурге. Дита, с трудом двигаясь, подошла к дочерям императрицы. Присев на корточки рядом с темноволосой улыбчивой девочкой она осторожно коснулась ее плеча.

— Как тебе праздник, — осипшим голосом спросила Дита.

— Я жду выступление господина Гете[5]. Маман говорит, он прекрасно рассказывает о Просвещении, — вежливо ответила принцесса.

— Уверена, тебе понравится его выступление, — Дита опустила голову, чувствуя, как белые пятна пляшут перед глазами.

Маленькое лезвие в ее руке. Еле заметный укол, и Дита сразу приложила свой проколотый палец к ране девочки, не позволяя ей чувствовать боль. Кровь ее горячая и живая. Очень легкая и податливая, еще не окрепшая и не способная бороться. Дита рассказывала крови, как действовать. Дита убивала ее и не понимала, зачем это делает.

— Ты плачешь? — Спросила девочка, проводя рукой по ее щеке.

— Кажется да, — тихо ответила Дита.

— Почему?

Дита не ответила. Когда она с трудом поднялась, ей показалось, что ноги ее не держат.

— Отец, — обратилась она к Максимилиану, — я неважно себя чувствую. Позвольте мне покинуть бал?

Она не узнавала свой голос, не видела вампира, что с довольной усмешкой кивнул ей и подвел к королеве, чтобы Дита попрощалась. Девушка взяла протянутую руку Луизы, чтобы поцеловать ее и замерла в нерешительности. Женщина была больна и без ее вмешательства, это чувствовалось даже через кожу, через ткань перчаток. Дита коснулась губами, легкий поцелуй. Поцелуй смерти. Для такого волшебства не требовалось даже проникать в ее кровь. Королева умрет. И очень скоро.

— До свидания.

Дита медленно развернулась, стараясь не встретиться с взглядом женщин, что разглядывали ее как красивую статуэтку на выставке. Максимилиан сказал, что привез дочь, чтобы она выбрала жениха.

На негнущихся ногах Дита покинула библиотеку. В ушах шумело, и девушка с трудом удержалась на ногах, сбегая по лестнице мимо сотни танцующих, счастливых и скрытных лиц. Люди и вампиры. Все смотрят на нее голодными глазам. Кто-то схватил ее за руку, и Дита с трудом остановилась, чувствуя, что мысленно уже давно покинула это место.

— Я голоден, — прошипел ей вампир, и девушка дернулась в сторону, спеша вырвать свою руку.

— Я голоден. — Повторил Дмитрий, смотря на нее через маску седого джентльмена. Но его голос она легко узнала.

— Нет! — Шепнула она в отчаянии.

Все казалось ей безумным. Неправильным. Отвратным.

Шестилетняя девочка с проклятой кровью. Она не проживет и десяти лет без ее постоянной поддержки. А когда ребенок начнет болеть, Фридрих сделает все, что пожелает Максимилиан. Потому что Луизы, возлюбленной, воспеваемой женщины Германии, не будет более рядом.

Люди – куклы. Вампиры – кукловоды, дергающие за ниточки, разматывающие клубок событий, заставляющие уничтожать и строить, толкающие на смерти тысячи. Разоряющие и дарящие. Отвратительные бессердечные существа. И одно такое существо сейчас без спроса собирается ее сожрать.

— Отпусти меня! — Всхлипнула Дита, и Дмитрий зарычал на проявление ее слабости.

Только сейчас Дита заметила, что они в узком коридоре между сотней комнат, и рядом никого нет, никого, кто бы помог ей и остановил кровососа.

— Ты – еда! — Дмитрий сжал ее руку сильнее и потянул к себе.

— Не надо, прошу, — Дита стала заливаться слезами, и вампир внезапно отпустил ее, отшатываясь.

На его ненастоящем лице выражался безграничный ужас, словно смерть явилась к нему во плоти. Хотя он и был самой смертью.

— Ты плачешь? — Полным страха голосом спросил он.

— Тебя пугают мои слезы? — Всхлипнула девушка, — но тебе следовало бы бояться меня. Я отвратительна! Я убила ребенка! Я ненавижу себя! — Ее голос стал громче.

— Тихо, — шикнул на нее вампир. Девушка прижала руки к глазам, разревевшись. — Тихо, — сказал он спокойнее.

С трудом перебарывая себя и свои страхи, Дмитрий положил ей на голову свою ладонь, и девушка удивленно подняла на него заплаканное лицо.

— Слабачка! — Внезапно гаркнул вампир и, развернувшись, зашагал от нее прочь, ругаясь, проклиная ее и рыча.

Дита сжалась. Внутри ее словно выкручивало от боли и отвращения к себе. Толкнув первую попавшуюся дверь, она вошла в комнату и, опустившись на пол, обняла себя руками. Слезы жгли ей глаза, вымывали душу, и ей казалось, что она видит, как шестилетняя девочка корчится от страшных болей, теряет дыхание и умирает в жесточайших муках.

Мила с довольной улыбкой спешно одевалась.

— Кажется, ты сама меня сюда заманила, а теперь сбегаешь!

Бэн тоже одевался, но сложная фигура современного галстука не поддавалась, и он никак не мог пристроить его.

— Ты же говорил, тебя ждут дела? И мне совсем не хочется, чтобы кто-то застукал нас тут.