Сыны Всевышнего (СИ)

Как-то раз ему пришлось заночевать в пустыне, прямо под звёздами. Было очень холодно. Он укрылся плащом и пытался уснуть у потухшего костра, когда услышал над головой странный звон и увидел на краю пустыни Ангела. Он был огромным и, казалось, упирался головой в небесный свод. Ангел простёр к нему руку и велел идти следом. Они вознеслись в горний мир: лучезарный и великолепный. Ангел подвёл его к воротам прекрасного дворца и сказал, что за этими дверями скрыты все тайны мира, Ключ к сущности всех вещей. Но есть особое знание, которое он должен сперва сообщить всякому, кто достиг этого порога. Если, приобщившись ему, человек всё-таки пожелает войти внутрь, он может беспрепятственно это сделать. Человек с радостью согласился. Тогда Ангел протянул ему нитку сверкающих бус и сказал: «Люди не приходят в этот мир поодиночке. Ещё до рождения они уже крепко связаны с определёнными душами нитью общей судьбы. Когда приходит им время родиться на Земле, они словно бусины рассыпаются по всему свету. Но они остаются связанными между собой невидимым образом. Каждый человек изначально окружён цепью связанных с ним душ – тех, с кем он встретится в жизни, и кто станет ему родными, друзьями или врагами. Они могут идти вместе, расходиться и встречаться в веках. Терять друг друга. Но, в конце концов, их пути всегда пересекаются. По невежеству своему они могут смертельно друг друга ненавидеть, но и тогда им никуда друг от друга не деться. Пока они не осознают своей неразрывной связи и не примут её как должное, жизни их суждено длиться. Выполнить своё предназначение они могут только вместе. И только вместе они могут идти навстречу вечности».

Когда Ангел закончил свою речь, он увидел, что человек плачет и перед его мысленным взором, словно призраки, проходят вереницей те люди, которых он оставил на Земле. Всё ещё заливаясь слезами, человек спросил Ангела, захотел ли кто-нибудь, хоть однажды, остаться во дворце? Ангел ответил: «Нет. Никто. Ни один человек не пожелал переступить этот порог, после того, как узнавал правду». «И я не стану», – сказал искатель Истины и без сожаления ушёл оттуда и вернулся на Землю. Всю оставшуюся жизнь он посвятил служению людям: помогал советом и делом, лечил, учил, взывал к милосердию правителей и к совести преступников и не уставал говорить всякому, кто желал его слушать, что люди едины, как лепестки одного цветка и не могут стать счастливыми поодиночке. Когда он был уже ветхим старцем, он был удостоен ещё одного видения, ещё более грандиозного, чем первое. Но это уже совсем другая история…

Рассказ был окончен. Кирилл смотрел на Николая Николаевича широко распахнутыми глазами. Блестящий фантик от конфеты, который он теребил в руках всё это время, уже превратился в туго свёрнутую ниточку. В тишине дробно стучали по стеклу капли дождя.

– Вы ведь ещё не всё сказали? Верно? – тихо спросил Кирилл.

Николай Николаевич кивнул.

– Ты и Князев – не просто из одной связки, как, например мы с тобой, или те люди, с которыми тесно связан я, но о которых ты пока ещё ничего не знаешь. Ваша связь идёт из прошлого. И ваши жизни уже давно так спаяны, что вы практически одна большая причудливая бусина.

– Я поэтому постоянно слышу его?

– Конечно. И будешь слышать всегда.

– Это ужасно. – Кирилл со стуком уронил голову на парту и обхватил её руками. – За те сутки, что он знает о моём существовании, он почти свёл меня с ума своей болтовнёй.

– Не бойся. Ему просто надо выговориться. Представь, что он пятнадцать лет провёл на необитаемом острове и вдруг встретил живое человеческое существо. Со временем он будет докучать тебе меньше. Не забывай, что он тоже не простой мальчик. Здесь важно не только то, что ты можешь слышать, но и то, что он может направить мысленное послание даже человеку, который не обладает твоими способностями. А уж тебя ему вообще легко достать. Побольше общайся с ним вербально. Когда у него не будет такого количества неразрешённых вопросов, он, разумеется, поутихнет.

– Это не может быть правдой, – помолчав, с отчаянием воскликнул Кирилл.

– Ты не обязан мне верить. И ты можешь поступать как тебе угодно.

– А у Вас есть человек, с которым Вы так тесно связаны?

– К счастью, есть.

– Князев про него Вас спрашивал?

– Да.

– И Вы также ненавидели его когда-то?

– Нет! Что ты! Мы с самого начала были друзья – не разлей вода! Да ты же видел его в воскресенье в храме. Мы вместе стояли у колонны. Он такой высокий. С могучим торсом.

– У него ещё были длинные волосы. Собраны в хвост. Я подумал, что он артист. На оперного певца похож.

– Артист? Пожалуй. Он и по жизни ещё тот артист. Можешь мне поверить. На самом деле он филолог. Специалист по древним восточным языкам. И новым тоже. Он их, наверное, с десяток знает.

– Здорово… Николай Николаевич, я его ненавижу.

– Кого? Князева? Ну что ты, Кир! Это и не по-христиански.

– Вы не понимаете. От него такие… нехорошие импульсы исходят. Меня всего передёргивает. Так гадко становится на душе! Он связан с такими жуткими вещами, что у меня внутри всё сжимается, когда я через него с этим соприкасаюсь. Я скоро параноиком стану. – На лице Кирилла отразилось настоящее страдание.

– А перед нами не стоит задача спрятаться от всех негативных факторов. Мы должны сделать себя недоступными для их воздействия. Съешь конфетку. Помогает. От стресса.

Кирилл взял конфету. Потом ещё одну.

– Я что – должен с ним дружить? – нервно спросил он, скатывая шарики из фольги.

– Необязательно. Пусть всё идёт своим чередом. Я просто предупредил тебя, чтобы ты понимал, что происходит. Он ведь от тебя не отстанет.

– Он так и сказал. Теми же самыми словами.

– Кир, ну не надо так расстраиваться, – Николай Николаевич потрепал его по волосам. – Я тоже сначала пришёл в ужас, когда его увидел.

– А потом?

– А потом судьба послала мне бонус… В твоём лице. Если я сумею передать тебе всё, что знаю сам – моя жизнь будет прожита не зря.

– Правда?

– Конечно, правда.

– А можно я сейчас домой пойду?

– Чтобы не встречаться сегодня с Князевым? Не выйдет, Кир. Он, как отсюда вышел, так сразу уселся на подоконник напротив этого кабинета, и весь урок там просидел. И в данный момент он находится там же. Так что – только если через окно… Но третий этаж – всё-таки высоковато. Ты не находишь?

– Он прогулял урок? Зачем?

– Ты же сам сказал: он хочет, чтобы ты кое-что для него сделал. И он от тебя не отстанет. Он потрясающий практик. Сам не знает, что делает, да и зачем – тоже, но всегда – именно то, что нужно. – Николай Николаевич с улыбкой взглянул на Кирилла. – Перестань смотреть на меня так затравленно. Он тебя не съест. Да! Совсем забыл. По легенде мы с тобой обсуждали здесь твоё участие в конкурсе юных историков. Я пришлю тебе информацию по электронной почте.

Кирилл смотрел на Аверина с тоской и молчал.

– Кир, не раскисай. Я не позволю ему тебя обидеть. Звонок уже. Слышишь? И у меня сейчас будет урок. Тебе нужно идти. И конфеты забери. Чтобы снять стресс, тебе придётся съесть всю коробку.

====== Глава 23. Точка пересечения ======

Роман соскочил с подоконника и подошёл к Кириллу сразу, как только тот покинул спасительные стены кабинета истории.

– Ну что? Аверину удалось объяснить тебе, насколько я неподходящая компания для такого примерного мальчика, как ты? Наверное, запретил со мной общаться?

Бергер поглядел на него в замешательстве. Смутные тени множества противоречивых мыслей в одно мгновение промелькнули в его озадаченном взгляде. После короткой борьбы с собой, он зачем-то сказал слова, о которых ему многократно пришлось сожалеть впоследствии:

– Не бойся. Я тебя не брошу. – И кто его за язык тянул! Может без этого дурацкого обещания всё бы обошлось?

– Я тронут. – Роман окинул его с ног до головы оценивающим взглядом. – Честно говоря, не ожидал.

До кабинета литературы дошли в молчании. Роман остановился в дверях, с любопытством наблюдая, куда теперь отправится Кирилл. Но тот, даже не подняв головы, побрёл к князевской последней парте.