В поисках человечности (СИ)

— Я нашла, куда ведет лаз, — сказала принцесса, оторвавшись от Тори, стараясь не думать о чувствах, что вызывала у нее вите каждый раз, когда Дита пила его. — Это по другую сторону реки, но дверь заперта. Если бы у меня был ключ, я смогла бы ее отрыть и провести всех. Скорее всего, это единственный вход, так что попасть к Альфонцию можно лишь через эту комнату.

— Про комнату забудь, никому туда больше не ногой, — с испугом сказал Бэн.

— Теперь безопасно, — Дита села, все еще дрожа. Она обхватила колени руками, — защита сработала и больше не активна.

Тори с недоверием глянула в проход, а потом снова на девушку. Видя, как сильно магичка замерзла, Виктория, недолго думая, скинула с себя рубашку и сняла нижнюю сорочку. Потом надела свою рубашку на голое тело и помогла одеться дрожащей смертной. Бэн благодарно кивнул вампирше, и Тори улыбнулась, скромно опуская голову.

В подвал спустился и Тео, который успел приодеться и снова выглядел с иголочки. Тореадор доложил, что все найденные материалы доставлены в капеллу, и что пора отправляться домой, так как близился рассвет.

====== Глава 5. Иллюзия отношений. Часть 10. Kornskurzarmanazr «время листьев» ======

Беты (редакторы): Rioko Rain

(Шпандау, Spandau Citadel. 18 августа 1808 год. Ночь). Среда.

— Почему такой мрачный? — Фантагиро обошла Сира и, положив руки на его окаменевшие от напряжения плечи, стала растирать его спину.

— Последние несколько недель Дита приносила письма от Вильгельма. Сенешаль всеми способами пытается наладить отношения с Тореадорами, но, кажется, этот конфликт простыми переговорами не решить.

— И что ты задумал?

— Секрет, моя милая. Не забивай политикой свою прекрасную головку, женщина.

— Мне просто хочется послушать твой голос, Джетт. Расскажи мне! — Зашептала она ему на ухо.

— Вмешаюсь немного. Мне есть, что предложить Тореадорам, и есть, что взять с Вентру.

— И что же?

— Информацию. Всем правит информация. И красивая лесть.

(Берлин, Dorotheenstadt, 18 августа 1808 год. Ночь). Среда.

Марианна шла по правую сторону от Силь, Бэн по левую. Дита дремала в седле, и мужчина придерживал ее, чтобы она не свалилась. Вампиры отправились по домам, и гуль Палача провожал одолженную магичку до капеллы.

— Прошла ли твоя тяга к принцессе? — Нарушила тишину Марианна.

— Усохла, — буркнул юноша, убирая руки от спящей красотки.

— Она тебе далась? — Продолжала любопытствовать женщина.

— Не твое дело!

— И все же? — Марианна обошла лошадку и стала идти рядом, задевая Бэна плечом.

— Далась. И надоела. — Бэн дернул Силь, и та пропустила Бэна перед собой, снова оказываясь посередине.

— А Джетт-то! Трепался, что девчонка – нимфоманка.

— Откуда ему знать? Он – вампир, ему не известно ничего об этом!

— А как тебе? Не заметил ее неудержимой страсти? — Марианна хихикнула и вновь проскользнула к нему, обнимая его за талию и поглаживая ягодицы.

— Марианна! — Строго прикрикнул он не нее и замер, стараясь сдержать гнев.

Женщина, воспользовавшись его остановкой, обвила руками его шею и прижалась к его губам. Бэн резко ее оттолкнул и, схватив за горло, сжал, опуская перед собой на колени.

— Еще раз тронешь меня, дешевая шлюха, и я сверну тебе шею!

Отпихнув от себя женщину, он грубо подвинул Диту и забрался в седло. Он ударил по бокам лошадки, направившись в капеллу, бросив Марианну одну на темной дороге.

Добравшись до тремерской таверны, Бэн разбудил Диту, и вдвоем они незаметно проскользнули в ее комнату. Девушка сразу скинула большую сорочку Тори и запрыгнула под одеяла, довольная вытягиваясь и расслабляясь.

— Наконец-то высплюсь, — улыбаясь, произнесла она.

— Можно к тебе? — Спросил Бэн, подсаживаясь и начиная ее ласкать.

— Я очень устала. Не спала четыре дня, а вчера прилегла и оказалась в башне, — девушка оттолкнула его руки и умоляюще посмотрела на юношу.

— Хорошо. Спи, — сказал он с недовольством.

— Спасибо за понимание. Ты настоящий друг, — улыбнулась Дита и, завернувшись в плед, закрыла глаза. Она почти сразу погрузилась в сон.

— Друг? — Переспросил Бэн. Он покачал головой, пытаясь понять, что не нравится ему в этом слове. — Я тебе не друг, — тихо сказал он. — Я...

Бэн не знал, кто он для Диты. Но просто другом он быть не хотел.

— Дита, — он потряс девушку за плечо, пытаясь разбудить.

Она заворчала, прячась под одеяло. Бэн с силой развернул ее, выковыривая из сна, и посадил к себе на колени.

— Проснись, Дита, — требовательно сказал он.

Девушка хныкала и пыталась вернуться в постель. Не обращая внимания на ее отбивания, он вытащил из штанов свой инструмент и стал входить в нее.

— Бэн! — Возмутилась она. — Что ты делаешь!

— Молчи! — Приказал гуль и положил ей руку на рот.

Дита обижено сжала губы. Мужчина удерживал ее. Уложив в неудобную для девушки позу, он спешно самоудовлетворялся. Бэн использовал ее, не считаясь с ее мнением. Так же, как и вампиры. Он видел в ней свою собственность, свою игрушку. Ту, кем можно распоряжаться. Гуль играл с Дитой, и, когда она надоест ему, он поступит с ней так же, как и со всеми другими своими игрушками – выбросит или уничтожит. И Дите требовалось быть хорошей вещью, чтобы от нее не избавились. Дита уткнулась в подушку, скрывая лицо, чтобы он не видел, как ее трясет от гнева и злобы. Ей хватало того, что бессмертные относились к ней бесчеловечно. Временами Бэн поддерживал ее, выручал. Но лишь потому, что пока она была ему полезна. Пока.

Юноша кончил и стал нежно целовать ее шею и грудь.

— Не удержаться мне с тобой рядом, думаю только о тебе, — казалось, он оправдывался, ища у нее поддержки.

Дита улыбнулась, стараясь выглядеть как можно более естественно.

— Мне так хорошо с тобой.

— Ты чудесна, — Бэн сразу стал довольным и, укрыв Диту одеялом, ласково поцеловал ее, — увидимся!

— Бэн, попроси Катерину все же не говорить о моих умениях. Если все будут дергать меня, мы почти не сможем видеться.

— Да, ты права. Я поговорю с ней.

Бэн согласился слишком легко, и Дита сразу вспомнила о другой просьбе. Девушка сделала тревожное лицо.

— И присмотри за Максимилианом, я ему не доверяю.

Юноша кивнул и направился к двери.

— До встречи, Бэн. — Сладко улыбаясь, произнесла девушка. Гуль махнул ей рукой. Его глаза светились счастьем, и принцесса с трудом сдержалась, чтобы не накричать на него.

Бэн ушел. Дита сжала одеяло в кулаках, стараясь успокоить свое возмущение и недовольство. Ее разрывало от гнева. Принцесса устала быть вещью. Для всех. Для каждого. Стуча пятками по тонкому матрасу, она рычала, ругалась, проклинала гулей и вампиров.

Словно вторя ее брани, над ее головой скрипнула опора, и девушка, вздрогнув, уставилась на широкую деревяшку. Опора треснула и осыпала ее опилками. Приподнявшись, Дита провела рукой по разломанному дереву.

— И почему у меня получается только ломать? — Расстроилась она.

Забравшись под одеяло, она постаралась успокоиться. Ее негативные эмоции разрушали все вокруг. И она не хотела, чтобы капелла обвалилась на нее.

(Груневальд, Herthasee. Villa Walther. 18 августа 1808 год. Ночь). Среда. (Виктория)

Виктория всю дорогу до имения молчала, не смотря на брата. Тео чувствовал себя неловко, но не понимал, в чем перед ней провинился. Когда повозка остановилась, девушка вышла первой, не дожидаясь, когда слуги раскроют перед ней двери. Тео плелся следом, думая, чем поднять ей настроение. В коридоре их никто не встретил. Слуги спали, а гулей у них больше не было. Тореадор, стараясь быть вежливым, помог девушке снять плащ и, повесив его на крюк, замер, заметив темные следы на коврике.

— Тихо, Тори, у нас воры в доме, — проговори он, доставая шпагу из своей трости.

— Это не воры, — произнес спокойный голос из тени под лестницей, — прошу вас, не бойтесь меня, я пришел поговорить.