Сыны Всевышнего (СИ)

– Что?! – Роман подпрыгнул вторично.

– Что слышал, – зло прищурился Руднев. – Я не думал, что ты такой дурак. И полезешь ко мне без приглашения. А ещё мы такие гордые – жаловаться мы не станем. Мы лучше сдохнем. Или ты такой тупой, что не понял, что я пробил твою оболочку? Я даже не знаю, какой вариант хуже!

Руднев встряхнул кистями рук и вернулся за свой стол. Достал из ящика свечку, зажёг и стал водить над ней ладонями. Задув свечу, он снова тряхнул руками и принялся надевать свои перстни, которые, оказывается, успел когда-то снять.

Роман всё ещё стоял посреди кабинета, чувствуя себя невыразимо глупо, и злился. Руднев подошёл, встал прямо перед ним. В правой руке он держал свой перстень с сапфиром.

– Смотри на меня, – прошипел он. Роман почему-то не осмелился спорить. Он как загипнотизированный уставился боссу прямо в глаза.

Руднев начал медленно двигать руку с камнем вверх и Роману показалось, что синхронно с этим движением по его телу разливается огонь. Когда жар добрался до головы, комната начала вращаться вокруг Романа, и он непроизвольно закрыл глаза. Руднев толкнул его в кресло и, судя по звукам, ушёл обратно к письменному столу.

– Почему ты всё время думаешь об этом диске, – раздался его бесстрастный голос с другого конца кабинета.

Роман даже не пошевелился.

– Хочу и думаю, – прошептал он.

– Что ты там бормочешь? – Похоже, Руднев снова навис над его креслом.

– Я хочу знать, как он работает, – решительно произнёс Роман, открывая глаза и сразу наталкиваясь на колючий взгляд шефа.

– Поверь мне, от этой вещи тебе не будет никакой пользы, – отчеканил Руднев, упираясь в подлокотники кресла и наклоняясь чуть ли ни к самому лицу Романа. – Так что – забудь. Иначе блок тебе поставлю, – убедительно пригрозил он.

– А по-человечески объяснить нельзя? – холодно поинтересовался Роман.

– Боюсь, что нет. У меня такое ощущение, что тебе часть мозга отрезали и в холодильник спрятали. Или, если так тебе будет понятнее – ты в собственном доме не хозяин. Пару комнаток тебе оставили, а остальное заперли и ключ забрали.

Роман вздрогнул.

– И где мне взять ключ? – осторожно спросил он.

– Если бы я знал… Одевайся. – Андрей Константинович вернулся, уже застёгивая пальто. – Отвезу тебя домой, к маме. В школу завтра не ходи. Всё равно будешь спать весь день. Это я тебе обещаю.

Руднев не обманул: Роман уснул ещё в машине и плохо помнил, как добрался до своей тёплой и мягкой постели.

====== Глава 18. Ботаник ======

Сначала на парту упала чья-то тень. Кто-то стоял за спиной и уходить не собирался, но Кирилл всё равно не поднял головы – он был полностью поглощён чтением очередного безумно интересного фолианта из библиотеки Николая Николаевича. Но когда на стол с грохотом полетела пренебрежительно брошенная сумка, он вздрогнул и невольно отвлёкся от книги. Вынырнув из мира грёз, но ещё не до конца стабилизировавшись в реальности плотных физических феноменов, он напряжённо, как бы издалека, смотрел на нависшего над ним Князева, созерцая очертания его величественного носа и плотно сжатых губ.

Роман, холодно глядя на Кирилла сверху вниз, принялся доставать из сумки всё необходимое для урока.

– Привет, ботаник, – высокомерно бросил он.

– Моя фамилия Бергер, – простодушно заметил Кирилл.

Князев засмеялся, потом уселся за парту и весело блеснул глазами, беззастенчиво разглядывая своего соседа.

– Здесь вообще-то занято… – неуверенно протянул Кирилл, лихорадочно пытаясь вспомнить, с кем же он сидел последние месяцы за одной партой. Вроде, какая-то девочка… А может и нет… Вероятнее всего, это были разные девочки…

– Правильно – занято. Мной. – Отрезал Князев. – Со зрением, знаешь, что-то плоховато стало. Вот я и решил за первую парту перебраться. Ты ведь не против?

– Да мне всё равно, – искренне удивился Кирилл и мгновенно отключился, снова погрузившись в чтение.

– Вот и славно, – устало пробормотал Роман.

Он давно уже заметил, что Аверин зачем-то взял в оборот этого простодушного ботаника – Киру Бергера. Все перемены, а частенько и после уроков, Бергер пропадал в кабинете истории. Насколько можно было понять, эти двое активно общались не только в школе. Они что-то оживлённо обсуждали, смеялись, как давние приятели, постоянно обменивались толстенными книгами со скучнейшими названиями. Однажды Роман с удивлением заметил в руках у Бергера учебник древнегреческого языка. Может, Аверин просто даёт ему уроки?

С Бергером они учились вместе с первого класса, и ничего особенного Роман никогда в нём не замечал. Как, впрочем, и в других своих одноклассниках. Ни один из них не стоил внимания. Совершенно никакого. Однако сейчас этот доверчивый книголюб мог быть ему полезен. Ведь он общался с Авериным. А тот, в свою очередь, с дедом. Отчаявшись узнать о Карте что-нибудь у Руднева, который недвусмысленно дал ему понять, что эта тема – табу, Роман уяснил, что именно дед теперь его единственная надежда. Белая ниточка, за которую его потянули, уберегая от опрометчивого поступка, свидетельствовала об этом довольно красноречиво. Однако просто подойти и расспросить Аверина, особенно после того, как диск Роман, прямо скажем, украл – такой вариант он даже не рассматривал. Оставался Бергер, как наиболее доступное звено этой информационной цепи.

Естественно, первым делом Роман попытался Бергера просто просканировать, залезть в его мозги и, таким образом, использовать его в качестве источника информации об учителе и его загадочном друге, а вот когда не получилось, то задумался, уж ни Аверин ли так надёжно его прикрыл. Если да, то зачем? Было бы что прятать!

Помучившись немного над этим вопросом, Роман решил немедленно всё выяснить и прямо на следующем уроке пересел к Бергеру. Он был заинтригован и, хотя не представлял себе, как разговорить этого умника на нужную тему, надеялся на удачу. Надо же с чего-то начинать!

– Что это у тебя? – Бергер, оказывается, уже отложил книгу и с искренним удивлением смотрел на раскрытую ладонь Романа. Пока, застигнутый врасплох этим неожиданным вопросом Князев, соображал, о чём идёт речь, сосед по парте схватил его за запястье и самым натуральным образом вытянул прямо из его ладони какую-то длинную чёрную гадость, брезгливо взглянул на неё и отбросил в сторону. Роман остолбенел.

– Что это было?

Бергер очень внимательно посмотрел ему в глаза:

– Тебе лучше знать…

Как раз в этот момент прозвенел звонок, и в класс, как ураган, ворвалась учительница химии. Разговор пришлось прекратить.

Роман тупо смотрел в парту, пытаясь собраться с мыслями. Эта козявка Бергер – маг?! Вот и узнал, что хотел. Только вопросов от этого не убавилось. Тут он почувствовал, что Бергер толкает его под столом ногой. «К доске? Этого ещё не хватало!». Он медленно встал из-за парты, с трудом соображая, чего от него хочет учительница. Уже стоя у доски с мелом в руке, он вдруг отчётливо услышал у себя в голове голос Бергера, диктующий условие задачи, и автоматически принялся его записывать. Так же, не напрягаясь, записал и решение.

– Посмотрим-посмотрим… – проворковала химичка. – Ну, что же ты, Князев. Такая грубая ошибка! Ладно, садись – четыре… – и она склонилась над журналом.

– Извини, – прошептал сияющий Бергер, когда Роман вернулся на своё место, – У меня с химией не очень…

Роман метнул в него злобный взгляд и процедил сквозь зубы:

– Я тебя вообще ни о чём не просил.

Бергер пожал плечами и уткнулся в учебник. Видно было, что он по-настоящему обиделся. Ну и пусть.

После звонка Бергер всё ещё продолжал дуться. Выглядело это очень смешно. Он демонстративно не замечал Романа, старательно хмурился и чуть не плакал, тщетно пытаясь сложить в сумку школьные принадлежности, которые поочерёдно валились у него из рук. Это душераздирающее зрелище смягчило даже чёрствое сердце Князева, который злился-то на себя, а не на этого тихоню. Ну, сорвался… Чего обижаться-то?