Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

- Неделя? – опешила Шедавар. Так мало…

- Потому я и заклинаю тебя – торопись, - Слепая Мэг вновь покачала головой, - Я не хочу, чтоб они видели его гибель. Уведи их раньше, чем это произойдет.

Они сидели в молчании, и Шедавар ощущала, как сквозь нее проносятся все те годы, что она провела здесь, а вместе с ними стремительно несется и жизнь города, ныне утекающая как вода из ладоней. А внутри было пусто-пусто – даром что ветер не гулял, и как-то болезненно-холодно. Ей хотелось иначе, хотелось…

Сухая ладонь Мэг легко опустилась на ее колено.

- Иди, искорка. Не думай – делай. Потом, когда все закончится, ты оплачешь потерянное. Сейчас – сбереги то, что сберечь нужно. Ступай с Богом.

Шедавар механически кивнула, поднимаясь с лавки, движимая чьей-то чужой силой – будто кто-то подталкивал ее в спину, а она не осознавала ни своих действий, ни своих шагов. Ноги сами несли ее к завешенному шкурами проходу из кельи Мэгавар, и лишь в последний момент королева, словно очнувшись ото сна, обернулась к ведьме.

- Скажи… скажи мне, праматушка… - слова давались тяжело, но Шеда все же сумела вымолвить, - Что ты чувствуешь сейчас? Теперь, когда ты…

Слово так и не сорвалось с ее губ, но того и не надо было: Мэгавар чуть заметно улыбнулась, и лишь сейчас – лишь в этом – королева ощутила крохотную крупицу света.

- Она ждет меня в Поднебесье, искорка. Я наконец увижу ее. Сердце мое плачет вместе с тобой – но вместе с тем и поет: моя Веда наконец дождалась меня. Иди же. Ступай с Богом.

Шедавар не помнила, как выходила из пещеры Слепой Мэг, не помнила того, как пересекала пропасть. Когда из темноты сталактита она вынырнула в нежный, сумрачный покой колонн и высоких арок, сердце защемило странной болью, какой раньше она не испытывала. Все было точно так же, как было и десятки лет назад: те же мосты соединяли висящие в воздухе дома-дворцы, те же террасы резным узором вгрызались в жесткий камень, превращая его в летящее чудо, легкое и кажущееся невесомым, тот же свет обволакивал молочные изгибы арок и терялся над головой в темноте россыпью диковинных звезд. Не сдержавшись, королева медленно подошла к одной из колонн, ладонью прошлась вдоль белого, холодного бока – и пальцы ее замерли, а из груди вырвался то ли смешок, то ли всхлип.

По колонне вниз ползла едва различимая трещинка, что была тоньше женского волоса, тоньше паутинки. Шедавар просто смотрела на нее, когда странный звук повторился третий раз за ночь, и трещина поползла еще на ладонь ниже. Почему-то эльфийка знала, что пока еще она не глубокая, пока еще камень выдержит, пока еще…

Пока.

Минуты потекли дальше, вливаясь в реку времени – и теперь, казалось, они текли быстрее. Шеда не помнила себя, когда уходила от колонны, спускалась по лестницам вниз и стремительно шла к казармам – будить Инарэ и Келевар. Нужно было торопиться. Время теперь не подчинялось им.

========== Глава 45. Соглашение ==========

На широком плато, по которому змеей ползла извилистая замерзшая река, застывшим водопадом срываясь с края вниз, раскинулся город. Он ничем не напоминал человеческие города – по крайней мере, те, о которых Шеда имела представление, и одновременно был поразительно похож на них. Город расходился ровными кругами от центра, ширился во все стороны, и на его окраинах женщина видела грубые каркасы будущих домов. От этого стало немного спокойнее – значит, Реанэсс все же прислушалась к ее письмам и, возможно, начала готовить место для будущих переселенцев.

Потрепав химеру по холке, Шеда мягко толкнула ее пятками, и зверь послушно потрусил вниз, к плато, а следом за ним двинулись химеры Инарэ, Келе и Этанэ. Тропа до Аэль-Роадана была ведома лишь эльфам и тянулась практически по самой вершине длинного хребта, соединяющего группу гор закручивающейся петлей. Дорога заворачивала по спирали вниз, и город стоял на плато практически внутри каменной чаши: с одной стороны его кольцом защищали горы, с другой – высокий обрыв, с которого по весне с грохотом срывался водопад. Со стороны невозможно было заметить признаки того, что здесь кто-то живет. Враг, не знающий местности, едва ли смог бы отыскать Аэль-Роадан, и королева невольно восхитилась: клан Эсс позаботился о своей защите куда лучше других кланов. Она не сомневалась, что смотровые в городе уже заметили их и сообщили Реанэсс о том, что гости из Лореотта здесь.

Пока зверь неспешно брел по серпантину вниз, Шедавар разглядывала Аэль-Роадан, улочки которого медленно заливал свет утреннего солнца. Густая тень гор была здесь, кажется, все время – разве что от солнечного зенита пряталась в сосновых зарослях, вползающих на склоны. Чуть в отдалении королева видела сады, узкие полосы пашен, промеженные тонкой сетью канав, приземистые хранилища, от которых к городу тянулись расчищенные дорожки. Аэль-Роадан был окружен надежной широкой стеной – наполовину каменной, наполовину бревенчатой, и из нее по всему периметру вырастали узкие башни с крытыми бурой глиной крышами. Новые дома строились за чертой стены – Шедавар видела сваи, какие-то разметки, видела фигуры эльфов, что уже сейчас сновали меж кладок каменных блоков. Здешние жилища казались ей громоздкими и грубыми: она могла разглядеть стены, сбитые из неотесанного камня или просмоленных толстых бревен, балки, придерживающие двускатные крыши, и все это казалось ей чужим. Впрочем, иного выбора у них не было, и Шедавар тут же одернула себя. Негоже так. Если небо поможет, они примут нас… Следовало бы быть благодарной, королева.

- Совсем как люди, - проворчала за ее спиной Этанэ, и Шеда поняла, что в душе согласна с ней.

Над крышами из труб тянулся серебристый дымок, и его запах смешивался с запахом зимы. Пахло чужим домом, бытом, так сильно не похожим на быт подземелий, и Шеда вдруг поняла, как сильно, должно быть, эльфы Аэль-Роадана отличаются от них – не только внешне, но и тем, глубинным и тонким, что связывало их всех. У них ведь совсем иная жизнь… Интересно, сможем ли мы однажды принять такую жизнь? И нужно ли это, действительно ли нужно? Решив, что размышлять об этом сейчас бесполезно, Шедавар тряхнула головой, выпрямляясь, и отпустила химеру рысью. Ветер, бьющий в лицо, унес последние змеиные шепоты, внушающие ей страх, и женщина, не оглядываясь назад, направилась к городским стенам.

Чуть погодя навстречу им вышла одинокая фигурка, уверенно шагающая прямиком по тропе меж каркасов будущих домов, а за ней на некотором расстоянии следовало еще несколько. Шедавар спешилась, и ее химера, строптивое безымянное создание, которое королева звала просто Кошкой, рванулась было из-под руки прочь, но женщина резко дернула зажатые в кулаке поводья, и зверь, обиженно вякнув, нехотя побрел рядом с ней. За ее спиной возились охранницы, но на них королева Лореотта не обращала внимание, разглядывая приближающуюся к ним Реанэсс.

С королевой Аэль-Роадана она была неплохо знакома, и даже испытывала к ней некую симпатию – Реанэсс была ровесницей Аллэи, и они с сестрой росли вместе в клане Рель, куда ушла мать, чтобы зачать дитя. Ей повезло – родилась девочка, которая со временем согласилась принять клановое имя матери, как и Шеда после нее. Реанэсс же терпеть не могла подземелья и вознамерилась уйти в Аэль-Роадан, и единственным, что мешало ей это сделать, была именно Аллэи. Любовь к ней королева наземного города пронесла сквозь годы и расстояния: она по-прежнему была одинока и по-прежнему ждала Ищущую, только вот та нос воротила. Впрочем, Реанэсс не отчаивалась, на все смотрела спокойно и рассудительно, и Шеда, став королевой клана Вар, не раз принимала ее в подземельях. К самой Шедавар женщина относилась с мягким теплом – и сестринской снисходительностью: все же та стала самой молодой королевой Лореотта, и это в некоторой степени задевало остальных правителей. Они не высказывали этого прямо, однако всякий раз на Совете Племени Шеда ощущала на себе колючие взгляды, словно порицающие ее за что-то. И единственной, кто принимал ее спокойно, была Реанэсс.