Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

- Все хорошо? – ее мягкий голос вывел Даэн из теплого сонного оцепенения, и Птица улыбнулась в ответ, фокусируя взгляд на любимом лице.

- Конечно. Не беспокойся, - она еще некоторое время молчала, а затем перекатилась на бок, и их лица оказались на расстоянии ладони, - Знаешь, меня всегда поражала та легкость, с которой ведуны творят чудеса. Еще тогда, когда мы встретились с тобой в Лойнаре, и ты одним лишь взмахом ресниц зажгла свечу…

- Все было не так поэтично, Даэн, - Мара рассмеялась, - Ресницы тут уж точно не причем. Но спасибо за красивые слова, - притихнув, она добавила, - К чему это ты?

- Огонь в руке, - пояснила Коршун, - Ты не шелохнулась, даже пальцем не двинула – а он появился, словно из ниоткуда. В этом – такая странная, дивная красота…

- То же самое я могу сказать и о твоем искусстве. Оружие в твоих руках поет, видит Бессмертный, - Даэн непонимающе приподняла брови, но Мара лишь мотнула головой, - Не спрашивай, объяснить я не смогу. Просто оно словно становится частью тебя, и вы поете – единым звуком, единым тоном. Ты и впрямь танцуешь, Даэн. Лучше, чем все танцовщицы мира. Я не знаю, как ты так делаешь.

Внутри загорелся странный, теплый огонек, напоминающий доверчивую синичку, которая опускается на протянутую ладонь, чтобы стянуть несколько зерен из человеческой открытой руки. Даэн улыбнулась этому ощущению, а затем резко села, озорно поглядывая на ведьму. Из волос, растрепавшихся в пути, посыпалось сено, но Птице было все равно: что-то детское, родное сейчас вдруг возвратилось к ней, и упускать этот миг она не собиралась. Женщина поднялась на ноги и протянула Маре руку.

- Вставай-ка, злая ведьма Гарварнского леса. Будем учиться танцевать.

========== Глава 43. Дары ==========

Пушистые кучи сена они разворошили и спихнули поближе к стенам, чтоб ненароком не подскользнуться. Даэн медленно расстегивала рубашку, усмехаясь и глядя, как Мара подтыкает подол длинной теплой юбки и ворчит о том, что это – самая дурная идея Птицы за все то время, что они путешествуют.

- У нас нет времени на такую чепуху, Даэн, - говорила она – но косу переплетала, потуже затягивая пряди, чтоб не лезли в лицо. Коршун, оставшись в штанах и перетягивающем грудь полотнище, остановилась напротив нее, дивясь золотой щекотке, разливающейся возле сердца и обнимающей его со всех сторон.

- Времени вообще нет, Мара – не ты ли говорила так? – ведьма сердито зыркнула на нее, и Даэн, смеясь, шагнула к ней, заключая ее в теплые объятия. Мара попыталась было вывернуться, но Птица бережно приподняла ее лицо и заглянула в серые, словно небо по осени глаза, сейчас мечущие искры, - У нас так мало времени, моя хорошая… Так мало. Неужто все это время тратить на разговоры о том, как тяжело и сложно заплел наши судьбы тот, кто там есть за облаками? - она с нежностью очертила пальцем контур ее губ, и ведьма сдалась, опуская взгляд и вздыхая.

- Ладно. Ладно, - ее прохладная ладонь накрыла руку Даэн, а в следующий миг Мара отступила на шаг назад, покорно становясь напротив Птицы, - Что ж… учи меня, Танцующая. Только учти – ведьмы знают лишь шаманские пляски.

- Шаманские? – с ухмылкой приняла игру Даэн, вынимая Крылья из ножен и протягивая Маре одно, - А это как?

- Это – нагишом у костра, под луной, все такое, - Мара взвесила клинок в руке и один раз крутанула его кистью. Даэн тут же подметила, что удар у ведьмы не слишком быстрый, но она, по крайней мере, скорее всего знала какие-то основы обращения с оружием. Улыбнувшись ей, Птица неспешно повела плечами, разминая мышцы и заставляя тело включиться.

- Здорово. Покажешь мне однажды?

- Конечно, - Мара, заметив ее движение, принялась повторять за ней, внимательно и немного настороженно наблюдая. Двигалась она скованно, неуверенно, и Даэн невольно вспомнила свои первые занятия с Наставницами. Уж до чего она была деревянной в свое время… - Только это – редкое зрелище, середины лета надо ждать.

- Ну, я терпелива, - Коршун вытянула руку с Крылом вперед и принялась рисовать в воздухе петли, с удовольствием ощущая тяжесть родного клинка и то, как напрягаются мышцы. Бросив взгляд на Мару, она прищелкнула языком, - Спину выпрямь-ка, не сутулься. И руку выше подними.

Ведьма послушно выровнялась, все такая же зажатая, неуклюжая, а Даэн вдруг отчаянно захотелось смеяться, как в детстве, искренне и от души, а еще – сгрести ее в охапку и зацеловать, такую любимую и родную, такую нужную. Время для них замерло сейчас, время наконец-то сбросило свои липкие сети, и осталось лишь тепло маленькой комнатки и их крохотное счастье, совершенно нелепое и глупое на первый взгляд. Счастье пряталось в том, как смешно Мара оттопыривала локти, рисуя восьмерки в воздухе кончиком Крыла, как она прикусывала губу, как упрямо блестели ее глаза. Оно наполняло пропахший сладостью сухого сена воздух, заплеталось в тяжелую черную ведьмину косу и доверчивым мотыльком ныряло в зеленые рукава ее кофты, когда женщина закатила их, чтоб не мешали. Счастье было в том, что они делали сейчас.

Через некоторое время Мара уже тяжело дышала, но губ не размыкала, чтоб попросить передышки. Ее пытливый взгляд провожал каждое движение Даэн, когда та изворачивалась, медленно показывала ей базовые связки, и все ей было интересно, все она пробовала. Юбка мешала ей, мешало собственное тело, не приученное к оружию – но Птице нравилось наблюдать за ней: во всех ее движениях скользило стремление понять – и сделать правильно. Она переспрашивала – совсем как ребенок, под руководством старших впервые делающий сложную работу, и всякий раз удовлетворенно кивала, когда то или иное получалось, или недовольно морщилась, если руки не слушались. Даэн, следящая за ней, ощущала себя Наставницей, к которой привели несмышленую девчонку – и в этом было что-то невероятно светлое.

- Так, достаточно, - бодро подытожила она, опуская Крыло. Тело разогрелось, и Даэн с каким-то удовольствием отметила, что абсолютно не устала, - Сейчас подышишь – и попробуешь что-нибудь сделать.

- Что? Напасть на тебя? – глаза Мары чуть заметно расширились, когда та не сумела совладать с собой, и ресницы ее дрогнули. Сердце Даэн пропустило удар: сейчас она, как никогда, чувствовала себя живой. И Мару – тоже.

- Можешь попробовать, конечно, - она принялась баловаться, перебрасывая клинок из руки в руку, заводя его за спину, разворачивая и со свистом рассекая воздух, - Но учти – я выбью его у тебя из рук в первый же миг, а тебя уложу на лопатки.

- А что тогда? – Мара пропустила мимо ушей ее шуточное самолюбование, холодно вздернув бровь. Даэн хорошо знала, что это – всего лишь маска, всего лишь одна из граней ее, а под ней прячется все та же диковатая босоногая девочка, которая во снах Даэн пускала по весне кораблики из коры в молодых звенящих ручейках и смеялась. Улыбнувшись нежному образу, Птица отступила на несколько шагов назад.

- Потанцуй мне, - и, предупреждая вопросы, продолжила, - Мы пробовали с тобой несколько связок – их можно сочетать так, как тебе удобно. Каждая из этих связок – это, по сути, слово молитвы, с помощью которой мы обращаемся к Хартанэ. Нужно только найти ключ – и она отзовется. Вот здесь, - кивком головы она указала на грудь Мары, - Будет горячо, будет тяжело рукам, тяжело и как-то… сильно. Это как взять раскаленную сталь, когда она еще гибкая, но не обжечься. Когда ощутишь, что рука начнет тяжелеть – прислушайся внимательно: это может быть простая усталость, а может быть и ответ. Придумай свой танец сама, и, если он понравится Богине, у тебя все получится.

- А если нет? – ведьма с сомнением посмотрела на Коршуна. Та пожала плечами:

- Если нет – попробуешь снова, птенец, - поймав еще один хмурый взгляд, она расхохоталась и отошла еще чуть дальше, освобождая для женщины побольше места, - Давай-ка, Мара из Гарварны! Покажи Коршуну, на что ты способна!

Ведьма несколько мгновений просто стояла, о чем-то думая, а затем, затоптавшись на месте, неуклюже подняла Крыло, смешно вытягиваясь вперед следом за ним и оттопыривая бедра назад. Даэн не сдержала вырвавшегося смешка, и Мара все-таки огрызнулась, недовольно взглянув на Птицу: