В поисках человечности (СИ)

Густаву же это представление явно доставляло удовольствие. Джетт также упомянул о своем бывшем членстве в малой секте, сотрудничающей с Саббатом. Добавив, что у него не было выбора. Ведь Потомок не способен выбирать себе Сира. Потом Бруджа представил свою подругу, не дав ей сказать ни слова. Ее звали Фантагиро, она была его творением и, как он с гордостью заметил, – сестрой при жизни. Потом гость перешел к гулю, назвав ее «дитой» – прислужкой на испанском сленге, но Карл прервал его, и заговорил сам:

— Позволь, я расскажу об этом.

Джетт кивнул, хотя все понимали, что Карлу не требовалось это разрешение.

— Она не слишком меня интересует, Карл, лишь наше соглашение, — прервал его Принц.

— Безусловно, Густав, я никогда не отказываюсь от своих слов. — Карл показательно откашлялся. — И все же. Уверен, что не только мое предложение позволило Джетту прибыть в Берлин.

— Я слушаю, поведай мне об этом чуде природы, — в голосе Принца явно слышалась усмешка и сомнение.

Карл подошел к девочке, потянув ее за руку. Теперь Вильгельм смог заметить, что девица намного выше, чем показалось ему вначале, а значит и старше. Тремер вывел смертную в центр залы. Девица, скромно опустив глаза, сделала маленький реверанс перед Принцем.

— Мы зовем ее «бездонным сосудом»! — Карл говорил это с некой гордостью, как будто смертная была его открытием. — Примерно четыре года назад Джетт представил своего гуля одному из Тремеров, сам Бруджа безграмотен в таких делах и способности девушки были для него загадкой. Тремер опознал в ней мага, — Юстициар немного покосился на Густава, зная, что тот презрительно относится ко всем Тремерам, — ее возможности примитивны, неразвиты, что по большей части нам на руку. — Карл остановился, явно оттягивая момент с самой значительной частью. — Она способна восполнять свою собственную кровь в неограниченных количествах, используя для этого лишь малое количество витэ. Кровь не смешивается, от нее невозможно получить Узы, ее кровь совершенна и уникальна, даже для Вентру с особыми пристрастьями она подойдет. Вы можете сами в этом убедиться. — Тремер протянул руку, подталкивая смертную вперед. — Джетт делает шикарный подарок, передавая ее в распоряжение Петра и жителей Берлина. Вы будете не ограничены в крови. Понимаете, как много возможностей это дает ее обладателю?

Карл снова подтолкнул девушку. Густав прищурился, и махнул рукой Вильгельму.

— Мой старший Сын отведает ее.

Вильгельм с трудом сдержал возмущение. Густав прекрасно знал, что девица не соответствует его предпочтениям и, если Сенешаля при всех стошнит, это станет жестоким ударом по его репутации.

— Позвольте мне, — произнесла Катерина, и Вильгельм с благодарностью ей кивнул. Но желание Палача не было связано с попыткой помочь любовнику, Палач смотрела на девушку жадным, голодным взглядом.

— Нет, — жестко возразил Густав. — Вильгельм, прошу, — и добавил с улыбкой: — Я доверяю тебе больше всех.

Вильгельм еще раз попытался возразить, но даже не смог поднять головы. Густав сдавливал его, контролируя каждый шаг. Вампир неуверенно подошел к девочке, она покорно наклонила голову, отодвигая волосы и плечики платья – для нее это была привычная процедура. Вильгельм видел подобных девиц в общественном стаде, ставших зависимыми от Поцелуя вампира, готовых отдавать все больше крови лишь бы Каиниты приходили к ним и пили. Еще раз мысленно прокляв Густава, но не слишком громко, чтобы Принц не услышал, Вильгельм укусил смертную, стараясь выпить как можно меньше.

Кровь была... приятной на вкус. Карл не обманул. Сосуд вполне сгодилась бы ему для еды, и, убедившись, что ему не станет плохо, Вильгельм продолжил пить. Что-то непривычно-странное было в этой крови. Нет, влага не выделялась особым экстравагантным вкусом, как у специально выращенных для Вентру смердов. Кровь была просто приятной, блаженно удовлетворяющей жажду и… нескончаемой. Даже его Зверь расслабился, не чувствуя препятствия в ее венах. Кровь девушки как будто сама спешила к нему в рот, ничем не ограниченная, не останавливаемая, нескончаемая. Вильгельма не тревожило чувство, что нужно прекратить сейчас, иначе обескровленная жертва умрет. Не тревожило и его Зверя, который, как послушный пес, убаюканный сытным обедом, скромно сжался в глубине его души. Это очаровало и пугало, и вампир в ужасе отпрянул, забыв зализать рану. Девушка зажала проколы от зубов рукой, и Сенешаль увидел, как кровь сама прекратила течь, оставив лишь несколько небольших струек на ее шее, которые она быстро стерла платком из рукава. Следы его зубов пропали. Сенешаль был ошарашен, и не сразу расслышал, как Густав требовательно шепчет в его голове.

Повернувшись к Принцу, склонив голову, Вильгельм осторожно, сбиваясь в своих чувствах, попытался ответить на его вопросы.

— Все так, как сказал Тремер, — сказал Сенешаль вслух, продолжая отвечать на вопросы Густава мысленно.

— Подойди сюда, дитя, — Густав поманил девушку пальцем.

Сосуд спокойно направилась к нему, на ее лице была уверенность и какое-то равнодушие, такое же, как и когда она вошла. Всмотревшись, теперь Вильгельм вспомнил, где видел ее раньше. Значительно раньше. Если бы девушка жила в мире смертных ей было бы лет тридцать, и она была бы одета абсолютно иначе. Более десяти лет назад, в 1794 году, посещая Ломбардию, он видел эту девушку в каждой газетной вырезке. Дочь Карла четвертого, прославившаяся своей неземной красотой, скончалась, сгорела за несколько дней от чахотки. Барды складывали о ней поемы, о несуществующей любви к ней и о ее ангельском очаровании.

Девушка подошла к Густаву и снова открыла для него шею. Но вампир взял смертную за руку и лишь заглянул в ее глаза. Карл явно немного занервничал при виде этого.

— Кто давал тебе крови? — спросил Принц.

— Сегодня или за последнюю неделю? — тихо ответила вопросом на вопрос девушка.

— Неделю.

— Джетт, Фантагиро, Карл, Арчибальд, Петр, — перечисляла смертная, слегка задумавшись. Петр заерзал в углу. Вильгельм с ужасом смотрел на Карла, не веря, что его могли так подставить.

— А тебе не много? — Густав рассмеялся, но сразу вновь стал серьезнее. — Как ты можешь быть уверена, что кровь вампиров не перейдет с твоей к тому, кто будет пить из тебя?

Девушка пожала плечами:

— Зачем мне отдавать то, что мне самой нужно? И мой хозяин запретил мне когда-либо делать это.

Джетт судорожно зажал себе рот, поняв, какие вопросы последуют за таким ответом.

— А если он прикажет тебе обратно?

— Не думаю, что он сделает такую глупость, — спокойно ответила сосуд.

Что-то в ее ответах показалось Вильгельму неестественным, какие-то легкие эмоции, вложенные в слова. Как будто смертная сама хотела их дать в таком виде. Может она просто не сопротивлялась гипнозу, но, внимательно присмотревшись, Сенешаль заметил, что девушка легко отводит взгляд, моргает и отвечает жестами. Густав не контролировал ее, и сам этого не понимал.

— В это трудно поверить, может, есть какие-то доказательства? — Густав, не скрывая улыбку, кинул взгляд на Вильгельма.

— Я легко могу подтвердить свои слова, — девушка бесцеремонно прикоснулась к руке Принца, все еще удерживающей ее кисть. — Позвольте мне ваш нож, — попросила она, указывая на шпагу, висящую на подлокотнике.

— Нож? — Принц снова заулыбался – смертная явно забавляла вампира. Махнув одному из телохранителей, Вентру подозвал раба и, забрав его кинжал, протянул оружие девушке. — Вот это – нож, — сказал Густав посмеиваясь.

Смертная проигнорировала его насмешку. Подняв свою руку, она вскрыла вену от кисти до локтя, морщась и сжимая губки при этом. В нос вампирам сразу ударил чарующий, зовущий запах свежей крови так, что они все повернулись к ней. Вильгельм заметил, как обнажились клыки Катерины.

— Я могу быть всегда уверена, что Вампир, — она выделила это слово, — пьет только мою кровь, потому что я полностью контролирую ее всю до последней капли. — Тут сосуд замолчала, как-то неловко взглянув на Карла. В сгибе ее руки продолжала скапливаться густая, почти черная жидкость. Немного отодвинувшись от Густава, чтобы он хорошо мог видеть происходящее, девушка стала наклонять руку, давая жидкости стекать, но вместо обычного потока кровь тягучей струей лишь слегка сползла с ее руки, свесившись неестественной каплей с локтя, а потом, как живая, вползла на локоть и вернулась под кожу. Быстро, как и рана вампира, ее порез закрылся. Хотя смертная стояла к Тремеру спиной, Карл частично рассмотрел, что делала девушка, и многие заметили, как расширились его глаза.