В поисках человечности (СИ)

— Она касается приезжих, что уже находятся в городе.

— Интересно, интересно, я слышала, что сам Карл посетит нас.

— Твоя осведомленность пугает, — с не наигранным удивлением произнес Вильгельм.

— Что же желаешь узнать ты?

— Я уверен, Густав скрыл от меня истинные мотивы их прибытия – Принц легко позволил им приехать, заодно дав разрешение жить в его домене. А прибытие Карла не было для него сюрпризом.

— Неприятно чувствовать, как Принц ограничивает тебя и твою власть, — ее голос смеялся, и Вильгельм раздраженно понял, что она права. — Не хочу тебя расстраивать, но прибытие Карла было сюрпризом лишь для тебя. Если бы ты спросил, то получил бы эту информацию еще три дня назад. — В эту секунду Вильгельм вдруг осознал, что эта информация была не только у Эрилес, и Катерина наверняка была в курсе. Бэн, умный мальчик, не стал испытывать его терпение, сообщая о такой мелочи.

Носферату поманила его за собой, направляясь в одну из комнат.

— Джетт начал переписку с Густавом еще год назад, она была плодотворной, — Эрилес хитро усмехнулась, — его пребывание в Гамбургере не устроило Тремерскую капеллу и они сошлись на переезде в Берлин. Карл посуетился поручением за Бруджа Адана-де-Сфорца – Юстициаром Бруджа, так что ты можешь понять и мой интерес в этом деле. Джетт явно успел обзавестись приличным количеством врагов в Саббате, если так жадно ищет убежища в Камарилье, принимая покровительство от любого. А теперь рассказывай, что ты знаешь о Джетте такого, что не знаю я.

Вильгельм откашлялся, понимая, что возможно его информация не стоит и ломаного гроша.

— Ты знаешь, что цитадель Шпандау восстановили? — начал Сенешаль издалека.

— Слышала, слышала. Говорят, Джетт поселится там со своей любовницей.

— Тогда тебе наверно известно, что это Бруджа спонсировал ремонт.

— Да, да…

— А также достаточно большую перестройку укрепления.

— Хм. Любопытно

— Джетт добавил к строению пару подземных этажей.

— Мило, мило.

— А также прокапал туннели, связав его с Берлином.

Эрилес замерла.

— Еще!

— Я не буду лишать тебя удовольствия самой узнать о том, где они выходят на поверхность.

Девочка, хитро прищурившись, посмотрела на Вильгельма. Быстро отвернувшись от ее ненастоящего лица, Сенешаль сделал вид, что рассматривает комнату, куда она привела его. Найдя взглядом стул, вампир ринулся к нему, усаживаясь и отвечая на ее взгляд.

— Это хорошая информация. Я готова за нее заплатить. Интересно, кто осмелился копать на нашем уровне, и как Бруджа сделал это тайком, — она рассмеялась, ее смех был такой же тихий и приглушенный, как и ее голос, от чего был похож на кашель задыхающегося.

— На твой вопрос я легко могу ответить, — продолжила Эрилес, — но придя на встречу в Элизиум, ты сам все узнаешь, мне не хочется расплачиваться с тобой информацией, которая станет достоянием общественности всего через несколько часов. Так что я расплачусь с тобой позже. Также отмечу, что то, о чем шепчут Тремеры последние пять лет, больше напоминает выдумку их перекаченной магией фантазии. Так что буду благодарна, если под утро ты дашь мне личное подтверждение этим слухам или опровергнешь этот бред.

— Я не слишком понимаю, о чем ты, но я постараюсь угодить тебе, Эрилес. — Он мысленно отсчитал минуты, которые ему придется потратить на разговор с Носферату лишая себя удовольствия побыть с Катериной.

— Благодарю.

Взглянув на карманные часы, Вильгельм распрощался и поднялся на поверхность. Быстро стряхнув с себя грязь, вампир окликнул свою послушную кобылку и, вновь оседлав ее, поспешил в Элизиум.

Привычные коридоры, охрана и слуги. Вильгельм прошел до приемной, на минуту остановился рядом с большим зеркалом, поправляя свои костюм, волосы и стряхнул остатки подземной грязи. Время было 4:45.

— Кто уже прибыл? — спросил Сенешаль у секретаря.

— Все, господин. Вас ждут.

Вильгельм с раздражением понял, что опоздал, и возможно вновь пропустил что-то важное. Не дожидаясь медлительного слуги, вампир сам открыл себе дверь и вошел в приемный зал. С облегчением Сенешаль отметил, что гости еще не приехали. Густав восседал на троне, с одной стороны стояла Катерина, с другой Каспар. Вильгельма снова кольнул тот факт, что его место подле Принца занято, его опять отодвинули, стеснили.

Сенешаль подошел к Принцу, приветственно склонив голову, и бросил взгляд на Каспара, рассчитывая, что тот уступит его место. Но Каспар даже не шевельнулся. Вильгельм мысленно отметил, что зазнавшегося выродка необходимо наказать, и встал рядом с Катериной, стараясь не прикасаться к ней. Палач стояла неподвижно, и лишь когда Вильгельм приблизился, слегка шевельнула рукой, проведя по его бедру. От этого прикосновения вампир на минуту потерял дар речи, забыв о Каспаре. В зал вошел Фредерик и встал рядом с Секретарем, также отметив взглядом, что тот стоит не по статусу. В другом конце комнаты, вжавшись в стену, стояли три гуля Густава и Бэн. Анжело позволил себе сидеть, расположившись на стуле в самом углу.

Вентру молчали, неподвижно ожидая гостей. Вскоре пришел Петр и, множество раз откланявшись, занял свое место. Вильгельм чувствовал, как Густав прощупывает его сознание, собирая информацию. Сенешаль даже не пытался сопротивляться, разочарованно понимая, что бессилен перед ним.

Ровно в пять (какое позерство) слуга распахнул двери, впуская гостей. Первым вошел Карл Шрект, Юстициар Тремеров и давний противник Густава. У них не раз случались споры, приводящие к серьезным конфликтам, даже несмотря на положение Карла в обществе Каинитов, Принц Берлина не считался с его статусом.

Густав кивнул ему, Карл же поклонился, оказывая уважение владельцу домена. Вслед за ним вошел мужчина лет тридцати пяти. Бруджа был крепкого телосложения, очень высок, мускулист и широкоплеч, а его одежда напоминала итальянскую гравюру семнадцатого века, как будто настоящий пират средиземноморья сошел с нарисованной картины. На его поясе висела короткая шпага, а в руке вампир сжимал треуголку с гусиным пером, которой при поклоне он яростно замахал. С ним была женщина и, если бы она не была вампиром, Вильгельм с удовольствием добавил бы ее в свой рацион. Высокая, подстать своему Сиру, загорелая, у нее были широкие бедра, плотные крепкие ноги с очень узкими коленями и голенью, красивая пышная высокая грудь и узкая осиная талия – настоящая, не стянутая корсетом. Округлое лицо, пухлые широкие губы, прямой острый нос и темные, угольные глаза. Длинные темные волосы, с выбеленными в серебро прядями были стянуты в высокий конский хвост кожаным ремнем. Поражала и ее одежда. Одетая под стать другу, на ней была очень короткая юбка обшитая кончиками лисьих хвостов, державшаяся на бедрах и полностью открывая ее живот. Рубашка была ушита так, что лишь слегка прикрывала полную грудь снизу и сверху. На дорогом поясе, обшитом драгоценными камнями и золотыми монетами, висело две перевязи для палашей, а за спиной торчали рукояти двух рапир и бастарда. На ногах были черные обтягивающие ботфорты, на правом бедре красовался украшенный камнями пистоль.

Если бы Вильгельм не знал Густава достаточно хорошо, то решил бы, что Принц сошел с ума, позволив этой вооруженной до зубов красотке войти в Элизиум.

Последней вошла девушка. Рядом с морскими разбойниками она выглядела невысокой, а ее детские черты лица и узкое телосложение заставили Вильгельма предположить, что девушке не более двенадцати лет. Одета она была тоже как ребенок – в простом легком платье чуть ниже колен, босая и простоволосая. Что-то неуловимо знакомое было в девчушке, но Сенешаль быстро опознал в ее ауре смертного, и забыл о ней. А вот в ауре Джетта проглядывались очевидные черные полосы – знак диаблериста. Вильгельм еще раз подумал, что Густав совершает ошибку, позволяя диаблеристу и бывшему саббатнику жить в городе.

Джетт заговорил первый, получив одобрение Карла.

Снова множество слов лести и благодарности Густаву, теперь озвученные, а не написанные на бумаге, показались Вильгельму еще более надуманными и глупыми.