КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

В роскошном особняке, почти утонувшем в зеленых дебрях сада, жила семя Леонарда Слайта; его самого почти не видели, он служил в городе и домой являлся ночью. Поговаривали, что Лео был сынком командора (и само его присутствие на этой улице и являлось причиной к рождению сказок о его папаше) и будто б он походил на отца как две капли воды.

Черный: А чей-то фамилии у нас разные?

Белый: Давай предположим, что он взял фамилию матери. Для конспирации.

В белом доме 216 дробь три жил Эллион Цербер.

Черный: Юный родственничек Нитченко? И тоже – фамилия для конспирации?

Белый: Точно. А то уж слишком громко звали его папу! И он служил вместе с Лео, тщательно скрывая и от него свое родство, как, впрочем, и Лео. И его так же трудно было застать дома.

Еще одна семья – очень странная; мужчине было лет тридцать, он одевался в черное с серебром, и был точнейшей копией – кого бы вы думали?!

Черный: Неужели Лео??????!

Белый: Ой, а как ты догадался?! Может, подсказал кто? Конечно, его. И похож настолько, что их можно было б спутать, да многие и путали – до тех пор, пока они не становились рядом. Да и вообще – Лео был…э-э.. не совсем землянином. Были в лице его какие-то черты, каковых ни у одного человека на Земле не найдешь, а тот, второй – он был чистым землянином! И чуть старше. Да еще и сед – его виски были снежно-белыми.

Поговаривали, что это незаконный сын Командора (какой ты плодовитый, Черный!).

С ним жила женщина, очень красивая, с белоснежными волосами и черными миндалевидными глазами, которые на свету вспыхивали янтарным красноватым цветом.

Поговаривали – ах уж мне эти разговоры! – что она дальняя родственница жены Командора, Сары- Селены, которая в свои времена была одной из самых красивых женщин на Земле – но это уже была откровенная сказка, потому что Сара-Селена была обычной. Ничего особенного.

Черный: Эй, эй, побольше уважения к моей жене!!!! И вообще, что такое – куда ни кинь, всюду все друг другу родственники, как в индийском кине, да еще и попереженились все, сплошной инцест...

Белый: Как звали этого молодого человека – никто не знал. Кто-то звал его Черным Алмазом, кто-то – Зедом… так, кстати, звал его еще один молодой человек, хозяин Вечно Пустующего Дома.

Черный: Интересная личность!

Белый: Еще бы. Самая эксцентричная на улице!

Черный: Сам не похвалишься – никто не похвалит!

Белый: Ну, еще бы! Если этот… Черный Алмаз… мог себе позволить себе черное с серебром, то этот человек позволял себе длинные, до плеч, волосы, металлический пояс из зеленых пластин, перстни на каждом пальце и загадочные амулеты на зеленых цепях на шее. Выглядел он старше, чем Черный Алмаз, по поди-ка, разбери, по сколько им лет на самом деле!

Итак, ночь. Узорчатая мостовая, выложенная янтарными, красными, белыми и черными плиточками мозаики была залита светом – красным, голубым, матово-белым, оранжевым, и тени деревьев сплетались в чарующий узор.

Черный Алмаз гулял перед сном; неспешно шагал он к Дому на Набережной, и серебро блестело на темной ткани плаща, перекрашиваясь в разные цвета в зависимости от цвета фонаря над головой, и блестели белые волосы на висках…

- Молодой человек! – старческий голос заставил черноволосого красавца оглянуться; под деревом на скамье сидел старец лет восьмидесяти на вид. Тут же, на скамье, стояла шахматная доска с костяными фигурками, расставленными в неоконченной партии.

- Не сыграем ли? – предложил старик почти торжественно, и вспыхнули зеленым опасные глаза молодого. – Я могу поразвлечь вас историями о Космосе, о Командоре и его друге…

Молодой человек задумался, улыбнулся озорно (Черный: какова скотина, а?!)и уселся рядом.

- Вы и в самом деле помните Цветные Времена?

- О, еще бы! – глаза старика вспыхнули. – Я, юноша, помню все до мелочей, а мне уже двести шестнадцать лет! Я помню вторую войну и юного Командора, его отряд. Это были очень интересные, красивые люди, – Черный Алмаз едва не расхохотался, вспомнив губастую блестящую физиономию здорового пентюха – Славика и белесую, страшную, как моя жизнь, рожу бесстрастного, словно замороженного, немца Олла, которого даже симпатичным можно было назвать только после пятой бутылки крепкого вина типа «спирт медицинский». – Нитченко и этот… полтергейст Мак Кензи. Это сейчас его племя многочисленно, как звезды на небе, а тогда – тогда он был один! Легенда, так сказать… Помню, как Командор женился – сравнительно рано, ему двадцать всего было, – молодой человек снова усмехнулся (нет, какова скотина, а?! Сидит и хихикает…). – Он привез на Землю Сару –Селену. Это была одна из самых красивых женщин на всей планете! Она была настоящая королева, потомственная аристократка с ХХ-2. У неё были снежно белые волосы – белые, представляете?!

- По-моему, рыжие, – заметил коварный Зед, подбираясь к королю. Но старик, погруженный в свои воспоминания, половина из которых уже стали в его воображении просто сказкой, его не слышал.

- Потом все как-то нарушилось, – произнес он, грезя. – Командор, его команда – все ушли в отставку; Командор умер…

- Так он все-таки умер?

- Увы, да! Многие говорят – они просто хотят верить в это, – что он жив, но…о его друге вообще ничего не известно, он исчез, и все.

- Тоже умер?

- Не знаю; может быть…

- Сколько вам лет, как вы сказали? – поинтересовался молодой человек, глядя на доску. Старик приосанился:

- О-о, молодой человек! Я очень стар. Мне двести шестнадцать лет.

- У вас прекрасная память, – похвалил Черный. – Вам шах и мат.

Оставив недоумевающего старика, молодой человек галантно раскланялся и зашагал к дому. Он быстро ходил и скоро уже вошел в полумрак гостиной, самой дорогой на этом берегу, обшитой темным благородным дубом.

- Сэсс! – крикнул он, громко постучав по деревянной панели. – Ты где?

- Поднимайся наверх, – ответила издалека женщина. – У нас гости. Где же ты ходишь?!

- А-а, гости? – он вихрем взлетел по лестнице, застланной ковровой старомодной дорожкой. – Я слушал о-очень поучительную историю о том, какой я старый хрыч и какая ты красавица.

Он пулей влетел в верхнюю гостиную, маленькую комнату «для своих» – как он её сам называл, – и распахнул объятья:

- Ба-а! Сестренка!

Черный: Белый! Пошел вон! Оставь в покое мою будущую личную жизнь!

Белый: Щаззз! Тем более – это еще не твоя жизнь!

Черный: Ну и ладно! Тогда я сейчас поиздеваюсь над тобой!

Теперь я буду перемывать тебе твои старые кости!

Итак, навстречу ему (мне, то есть) поднялась с креслица Кинф, красивая, улыбающаяся женщина; а рядом, на диванчике, похрапывал Белый.

Эх, Белый…Огромный, лохматый, как встрепанное солнце, он устало дремал, завернувшись в свой голубой плащ. Минут пятьдесят назад он пролазил, протискивался сквозь Зеркало Мира (какие узкие двери делают, ну, прямо жуть), а час назад отмахивался от не в меру надоедливых наглецов. Варк знает что…

- Варвар, вставай! – завопил Черный на ухо спящему по-эшебски. – Враги близко!

Моментально Белый взвился под потолок, и пропел, разворачиваясь, пояс-меч под оглушительный хохот Черного, сотворившего неуклюжую шутку и несказанно довольного ею.

- Фу! – Белый, убедившись, что это всего лишь его не в меру смешливый дружок, быстро защелкнул пояс-меч на талии. – Демоны тебя раздери, наглый пес! Если б это был не ты, а кто другой – я снес бы тебе крышу не раздумывая.

Белый выспался; это удавалось ему в последнее время крайне редко – выспаться, и он сейчас был в благодушном настроении, и сладко щурил свои светлые зеленые глаза – да, да, теперь они были чистого зеленого цвета, ничем неизгладимого.

- Прогуляемся? – предложил Черный.

- А, пусть девчонки посплетничают, – великодушно разрешил невоспитанный Белый, поднимаясь с дивана.

Далеко они не пошли – зачем? Если вся великолепная ночная прекрасная Церера Астра была видна как на ладони с балкона! И даже легкий бриз налетел с Набережной. За заливом канала, расцвеченного тысячами огней, сиял город, над парком горело разноцветное зарево. Набережная, Дорога Звезд, тоже была ярко освещена, и Черный помнил, как яркая мозаика вспыхивает под ногами – словно чешуя, как змеиная кожа, и вьется так же, как гибкое змеиное тело…