Честь флага (Защитник - 10)

Джерри Эхерн

Честь флага

(Защитник - 10)

Роман

Борьба продолжается. Роман Маковски, преступным путем ставший президентом Соединенных Штатов, всеми средствами пытается укрепить свою власть.

В стране почти полностью упразднены демократические свободы, царит произвол и насилие вояк из президентских "Ударных отрядов".

Боясь всех и вся, Маковски отдает секретный приказ: тайно арестовать и заключить под стражу армейских и флотских офицеров, в чьей лояльности он сомневается. Заключенных ожидает страшная участь.

И вновь "Патриоты", на помощь которым приходят местные индейцы, выступают на защиту справедливости. На сей раз им предстоит вести бой с регулярными частями "Ударных отрядов".

Глава первая

Прутья были сделаны из стали или из прочного авиационного алюминия, и, даже если несколько человек брались за них, напрягая все свои силы, они не раздвигались более, чем на два дюйма.

И в школе, и в колледже, и потом в "Уэст Пойнте" товарищи Бернеби Вуда постоянно издевались над его носом, именуя его то белым огурцом, то хоботом, то членом, выросшим не на том месте.

Давали ему и клички, обзывая Пиноккио или Сирано де Бержераком. А во всем был виноват нос Вуда - неестественно длинный и устрашающе уродливый. Вуд тяжело переносил насмешки.

Однако сейчас именно этот нос имел как раз такие размеры, чтобы протиснуться в узкую щель между прутьями и позволить его владельцу втянуть хоть немного свежего воздуха. Более фотогеничные заключенные такой возможностью не обладали.

Впрочем, с нормальным воздухом дело обстояло туго и, как правило, Вуд мог уловить лишь аромат, исходящий из вагона для перевозки скота - такого же вагона, как и тот, в котором он сам находился. Так что удовольствие небольшое.

Однако упускать хоть самый маленький шанс лишний раз глотнуть кислорода было нельзя; вот почему Вуд меньше лежал и больше двигался, чем остальные семьдесят три офицера, запертые в этой коробке на колесах, ставшей их тюрьмой.

Таким образом - наблюдая за маршрутом - он вскоре пришел к выводу, что везут их не в каком-то конкретном направлении, а просто катают кругами в одном и том же районе.

Холодный свежий воздух, который Вуду удалось втянуть, заставил его голову закружиться и вызвал тошноту. Однако он не убирал нос, чтобы как следует проветрить легкие, а заодно смотрел на большой рекламный щит с изображением ковбоя и пачки сигарет "Мальборо". На заду у лошади кто-то написал: "Роман Маковски".

Как и большинство людей, запертых в вагоне, Бернеби Вуд чувствовал постоянную тошноту в течение как минимум двух последних дней. Но сейчас, глядя на лошадь с именем президента под хвостом, он не смог сдержать улыбку и даже отвлекся от своих собственных гнетущих мыслей на целую долгую секунду.

К тому же наличие рекламного щита подтвердило его теорию о том, что их просто возят кругами. Внезапный порыв ветра донес до него вонь из соседнего вагона, показавшуюся Вуду еще более отвратительной, чем зловоние давно не чищенного туалета в их собственном помещении.

Тут были даже два туалета - по одному в каждом конце вагона. Людям разрешалось посещать их, но только тогда, когда поезд делал остановку. А последняя остановка была день назад.

С потолка вагона свешивались - прикрепленные кабелем - две пластиковые канистры емкостью в пять галлонов каждая. Но воды в них оставалось не более десяти процентов от общего объема, поэтому жидкость предназначалась лишь для питья, а блевотину и нечистоты смыть было нечем.

То, что вагон почти все время находился в движении, а также отвратительная скудная пища, которую вдобавок выдавали весьма нерегулярно, привели к тому, что вряд ли кто-то из заключенных мог бы похвастаться, что не испытал приступа рвоты хотя бы раз за последние двенадцать часов пути.

Старший по званию офицер, морской пехотинец подполковник Янг, организовал дежурство по вагону - сквозь узкую щель у основания прутьев в единственном маленьком окошке люди выбрасывали собранные в куски материи нечистоты. Но делать это можно было лишь тогда, когда поезд двигался медленно, чтобы блевотина и остальное не залетели в вагон, следующий сзади, и не сделали жизнь тамошних заключенных еще более невыносимой.

Некоторые офицеры были освобождены от дежурства - те, кто уже очень плохо себя чувствовал или был ранен. Бернеби Вуд добровольно согласился выполнять эту обязанность - по крайней мере, можно как-то убить время, да и глотнуть иногда свежего воздуха.

Ходили слухи, что в одном из вагонов их состава собраны женщины-офицеры, но пока это ничем не подтвердилось. Говорили также, что существует уже несколько таких поездов, курсирующих по стране.

Вуд знал наверняка лишь одно - тут содержались представители всех родов войск армии Соединенных Штатов, даже люди из береговой охраны. В отдельном вагоне ехали сержанты и младшие офицеры, это уже было известно. Однако никто не мог с уверенностью объяснить, для чего это все кому-то потребовалось.

Говорили, что президент Роман Маковски решил теперь поставить под свой полный контроль и вооруженные силы, после того как уже распустил законное правительство и отменил действие Конституции.

А изолированных в этих поездах-тюрьмах офицеров из лучших подразделений он собирался заменить своими верными псами из "Ударных отрядов" Хобарта Таунса.

Подполковник Янг переступил через тело лежавшего в бессознательном состоянии лейтенанта-коммандора из ВМФ и опустился на пол рядом с Бернеби Вудом. Тот попытался подняться на ноги.

- Вольно, лейтенант.

- Слушаюсь, сэр.

- Как вы думаете, который сейчас час, Вуд?

- Не уверен, сэр, но мне кажется, что сейчас начало восьмого. Я пропустил момент заката - местность тут очень холмистая.

- Начало восьмого? Что ж, неплохо. Слушайте, Вуд, я разговаривал о вас с людьми, которые вас знают. Мне стало известно, что вы выступали за легкоатлетическую команду "Уэст Пойнта" в нескольких крупных соревнованиях. Это так?

- Да, сэр.

- Какие дистанции?

- Ну, длинные меня никогда не привлекали. Я спринтер.