За право летать

ереключившийся на космическую тематику, а покачнувшееся было знамя с пламенеющей буквой «X» успели подхватить индусы, и теперь пол-Бомбея надрывалось на поточном производстве этих картин: две-три часовые серии в день… Все делалось в лучших традициях индийского кино: с песнями («Злобный инопланетный имперский шпион, он все время здесь, а я не могу его догнать, ай-я-яй, рин-тин-тин…» — и припев подхватывает хор подоспевших фэбээровцев) и танцами, которые начинались всякий раз, когда героям следовало поцеловаться или завалиться в постель. Разумеется, было много драк, не похожих на драки, и суетливых погонь. Имперские шпионы все были зеленоко-жие, и по этому признаку их иногда разоблачали. Все города мира, в которых разворачивалось действие, походили на Бомбей — то на деловой центр его, то на бедные кварталы, то на богатые предместья. В руководстве ФБР теперь встречались и марцалы; они скромно и вовремя принимали правильные решения и исподтишка, оставаясь в тени, давали мудрые советы недотепистым героям. К тому, что актеры на главных ролях меняются каждые полгода, все уже привыкли — для опознания хватало светло-рыжего парика героини и того, что к партнеру она обращалась: «Малдер»…

Объяснить, почему эта дикая лабуда вот уже двадцать лет занимает умы миллионов людей, заставляя их торчать каждый вечер у пыльных экранов, надевать в жару строгие костюмы с галстуками, носиться с бутафорскими пистолетами по людным местам и приставать к «подозрительным личностям», иногда доводя их до совершенно некиношных вспышек ярости, — объяснить этого не мог никто…

— Неладно вышло, господин полковник, — шмелем гудел хозяин кабинета, усатый полицейский майор. — Что с комедиантов взять, зла они не желают, ну, назойливые, как мухи, так это и потерпеть можно. Господь терпел и нам велел.

— …Не бил я его, — в пятый раз принялся объяснять Адам, — я щекотки боюсь. Просто дернулся. И вот…

— И легкие телесные повреждения, не сопровождаемые потерей трудоспособности. Зафиксированные в протоколе задержания. Что делать будем?

— Что будем, что будем… — вздохнул Адам. — Извиняться, конечно. Зуб вставлять. Фарфоровый. За мой счет.

— Можно два, — сказала Вита. Она сидела, завернувшись в зеленый махровый халат полицмейстера. Брюки и рубашка сушились в подвале, в прожарочном шкафу.

— Два? — не понял майор.

— Если он не согласится сразу, можно будет выбить ему ещё один зуб, — пояснила Вита.

— Так и запишем, — с облегчением сказал полицмейстер и хлопнул ладонью по кнопке вызова. — Давай сюда тех иксованных, — скомандовал он просунувшемуся в дверь сержанту.

— Так это, Сергей Филиппыч, ушли они…

— Без зуба?

— Так точно!

Адам после секундного размышления похлопал себя по груди.

— На два фарфоровых там точно хватит, — сказал он. — Бумажник тиснули, — добавил он для майора.

— Ах ты господи! — Тот бацнул твердой лапищей по столу. — Фомин, сбегай-ка за Шкуродером. Одна нога здесь, другая уже тоже здесь. Так, господин полковник, будем все переписывать. — Он