Звёздные Войны. Катализатор. Изгой-Один. Предыстория

   — Здесь?

   — Да, именно здесь — в роскошной тюрьме, которую построил для тебя Орсон. — Лира глубоко вздохнула, затем продолжила: — Пару недель назад твой имперский благодетель нанес нам с Джин неожиданный визит на детской площадке в Центральном округе. Он предупредил, чтобы я была осторожнее и не мешала твоей работе.

Гален вскинул голову:

   — Он тебе угрожал?

   — Не на словах. Но он намекал, что, если ты не оправдаешь ожиданий Империи, отвечать придется мне. И вообще, как мне показалось по его словам, Империя держит нас на крючке.

Гален с трудом переварил услышанное.

   — Он не мог иметь в виду такого. После всего, что он для нас сделал...

   — Еще как мог. И ситуация становится все хуже. Похоже, ученые, работающие на проект «Небесная мощь», начали бесследно исчезать. И не без содействия Империи.

Гален едва не споткнулся.

   — Сперва Империя уничтожает экологию, а теперь и это?

   — Дай закончить, — не терпящим возражений тоном бросила Лира. — Помнишь, я говорила тебе, что Рива обещала поддерживать с нами связь с Хайпори? Так вот, ее имя стерто из базы данных персонала, так же как и имя Дагио Белькоза, а Хайпори больше не выходит на связь.

Не могла ли Империя посадить ученых под замок, чтобы исключить возможные утечки?

   — Не может быть. Главная угроза — анархисты.

   — Можешь не верить, но ты сам говорил, что важнейшая проблема — безопасность. Сам подумай, где нам приходится разговаривать, не боясь быть услышанными.

   — Это ты боишься быть услышанной, — возразил он. — Возможно, ты находишь проблемы там, где их просто нет. Может, Хайпори просто исключили из проекта, а Рива ушла из программы?

   — Я пыталась убедить себя в том же самом, но не сумела. Так что я попросила Нари слетать к Малпазу и Хайпори и сообщить, что она там обнаружит.

Гален молчал. Лира ждала, что он заявит, будто она сошла с ума, отчитает за то, что воспользовалась станцией связи комплекса, встанет на защиту Империи, воспоет хвалу Орсону за то, что тот им постоянно помогает. Но он выслушал ее с полнейшим спокойствием, даже с внушающей тревогу холодностью.

   — Как скоро можно ждать от нее известий? — наконец спросил он.

Лира взглянула на него отчасти с облегчением, отчасти с удивлением.

   — Ей нужно как-то оправдать свои путешествия туда. Ты готов хотя бы оценить данные, которые она пришлет? Хотя бы для того, чтобы я больше не волновалась?

   — Нужно добраться до самого дна, — пробормотал он в ответ.

   — До дна? — Остановившись, Лира развернулась к нему. — Гален, после всего, через что нам довелось пройти за последние месяцы, я... я думала, что ты станешь возражать. Что случилось?

Гален слегка прищурился, и в глазах его блеснул отсвет огней далеких зданий.

   — У меня есть свои подозрения.

26

ЭКСПОНЕНТЫ

ХАС ПОСТЕПЕННО приходил в себя. В висках стучало, перед глазами плыло.

   — Ну как, понравилось отмокать? — спросил мужской голос.

С усилием сосредоточив взгляд, он увидел в нескольких метрах от себя высокого худощавого имперского офицера.

   — Где я? — еле слышно спросил Хае.

   — В тюремном медотсеке на «Исполнительнице», — ответил офицер. — В настоящее время — на стационарной орбите над Салиентом-один. — Он остановился в изножье койки Хаса. — Ты провел неделю в бакта-камере и теперь совсем как новенький.

Хас понял, что на нем красный комбинезон арестанта, а руки и ноги закованы в электронаручники. Все еще словно в тумане он увидел красные и синие квадраты ранговой планки на сером офицерском кителе.

   — Вы мофф Таркин, — сказал он.

На суровом лице Таркина на мгновение появилось удивление.

   — Рад, что твой мозг в полном порядке.

   — То, что от него осталось, — пробормотал Хас. — Благодарить не стану.

Таркин пристально взглянул на него:

   — Удар по стене долины, нанесенный адмиралом Юту, оказался весьма точен. Ее турболазеры прошлись вдоль восточного обрыва, обвалив утес на всех, кто под ним прятался. Сперва меня не особо волновали возможные выжившие, но, желая выяснить, что попалось нам в руки, я приказал поисковым дроидам Юту обследовать окрестности. Тебя нашли в образовавшейся среди обломков полости и вынесли в долину, откуда, естественно, немедленно доставили сюда.

Хас ничего этого не помнил.

   — Зачем такие траты? — спросил он, показав подбородком в сторону лечебного комплекса с бакта-камерой.

   — Мне интересно поговорить с тобой, прежде чем ты начнешь отбывать тюремный срок — вне всякого сомнения, достаточно долгий.

Хас был слишком слаб, чтобы беспокоиться по этому поводу.

   — В таком случае будьте готовы к одностороннему разговору.

   — Учту, — пожал плечами Таркин. — Хотя это мы еще посмотрим. Мне любопытно — вы действовали в системе Салиент самостоятельно или по распоряжению коммандера Кренника?

Хас молча смотрел на моффа, пытаясь догадаться, сколь многое тому известно.

   — Внезапная потеря памяти? — спросил Таркин.

   — Обдумываю варианты, — осторожно ответил Хас.

   — То есть, возможно, ты до сих пор подчиняешься Креннику?

   — Я никому не подчиняюсь.

   — А все эти самоотверженные рейсы туда-сюда с грузом для системы, которая теперь принадлежит Империи? — нахмурился Таркин.

   — Удачи вам в деле обеззараживания и восстановления биосферы.

   — В числе прочего Салиент послужит отправной точкой для последующих атак вглубь сектора, — едва заметно усмехнулся Таркин.

Хас почувствовал, как к нему возвращаются силы.

   — То есть Империя не остановится, пока не дойдет до края Галактики?

   — Зачем останавливаться? — Таркин отошел от койки и повернулся к Хасу. — Остаткам вашей банды наемников удалось бежать, но и их мы рано или поздно ликвидируем.

   — Не слишком надейтесь. Они отлично знают свое дело.

Улыбка исчезла с лица Таркина.

   — Исходя из предположения, что насчет коммандера Кренника ты говоришь правду, мне интересно знать, что склонило тебя на другую сторону после того, как ты помог захватить Самовар и Вади.

Хас поморщился, — значит, Таркин и Кренник были заодно с самого начала.

   — Какая, собственно, разница?

   — Коммандер Кренник тебя предал? Или вдруг перестал тебе доверять?

Хас рассмеялся и тут же закашлялся.

   — В каком-то смысле в том, что я поменял свои взгляды, есть и его вина, — сказал он, когда к нему вернулась способность говорить. — Но раз уж вам так любопытно — я стал другим, совершив путешествие в обществе двух женщин. Людей.

Таркин резко затормозил в метре от изножья койки.

   — А вот теперь я и впрямь заинтригован. Эти женщины каким-то образом помогли тебе открыть глаза, открыть душу — на что?

   — На то, как действия Империи влияют на жизнь тех, кому не все равно.

Уголки рта Таркина разочарованно опустились.

   — Не будем наивными, капитан. Где именно проходило то путешествие, которое так изменило твою жизнь?

Не вколол ли Таркин ему сыворотку правды? Так или иначе, оставался шанс, хотя и крайне малый, что честными ответами он сумеет заслужить снисходительное отношение.

   — Мы начали с Олпинна.

   — Я знаю про Олпинн.

Хас нисколько не удивился, — похоже, Таркину было известно весьма многое.

   — Женщины занимались геологоразведкой и топографической съемкой. У них возникло желание посетить несколько Заповедных планет, и я свозил их на Самовар и Вади-Раффу.

   — В смысле — чтобы показать им, что ты совершил? — усмехнулся Таркин. — Хорошее же искупление вины!

   — Их реакция заставила меня взглянуть на себя по-другому.

Таркин пристально посмотрел на него:

   — Если честно, не знаю, плакать или смеяться. Я считал тебя талантливым контрабандистом и способным наемником, а теперь оказывается, что ты скорее сентиментальный сопровождающий.