Сострадание к врагу

ьно учится, обожает маму с папой и не держит в голове никаких дурных мыслей. Прекрасный город на прекрасной планете.

– Ты училась? – удивился Денисов. – Но зачем же учиться, если ты можешь узнать все сразу?

– Имплантат ставят только в двенадцать лет, или даже позже, когда перестает расти височная кость. Иначе он бы просто вывалился. До двенадцати лет наши дети учатся так же, как и ваши. На самом деле, имплантат это не только преимущество, но еще и большие проблемы. Много больших проблем.

– Например?

– Например, наркомания. У вас на Земле есть только химические наркотики, а у нас еще и электронные. Причем, с электронными почти невозможно бороться. Никак нельзя доказать, что кто-то этим балуется, если не поймать прямо в момент подключения. Все начинается совершенно невинно, просто ты потребляешь информацию, или слушаешь музыку, а потом неожиданно замечаешь, что это не совсем та информация и не та музыка, которая была тебе нужна. Но освободиться ты уже не можешь. С героином проще, с ним все понятно. Ты или принял дозу, или не принял. У тебя есть выбор, разрушить себя или нет. А здесь ты незаметно сползаешь к разрушению. Есть множество разновидностей этой дряни; есть такие штуки, которые мгновенно создают абсолютную зависимость. Достаточно секунды, чтобы сделать из тебя зомби. Химические наркотики по сравнению с этим – просто игры дебильных детишек в песочнице спецсанатория. Информационные наркотики уже убили целые планеты. Это были прекрасные планеты, с высокой культурой, с миллиардами жителей. И все они мертвы, ничего не осталось. Но, знаешь, мне нет никакого дела до тех планет, если честно. Просто своя рубашка ближе к телу… Дело в том, что моя мать умерла от этого, когда мне было десять лет. Это был шок.

– Я понимаю.

– Да ничего ты не понимаешь. Есть вещи, которые нельзя понять, которые выше слов или слез. Я даже не плакала. И отец тоже не плакал. Он просто ушел в работу и перестал замечать меня. Два года мы с ним почти не разговаривали. Он уходил от меня все дальше. Я все ждала, когда он подойдет ко мне, и объяснит, как это могло случиться, потому что это не могло случиться со мной, с моей семьей, самой лучшей в мире, просто не могло. Но он не подходил и не говорил со мной. Я все ждала, когда он вернется ко мне. Он должен был вернуться, потому что я одна у него была на свете, после мамы он так ни с кем и не встречался. Я готовила ему завтраки и ужины, я ловила каждый взгляд, направленный на меня. Но он смотрел сквозь меня. Я ловила каждое его слово, но слов было слишком мало, и это были не те слова. Я уже начала привыкать. Мне уже исполнилось двенадцать, и я получила свой имплантат. Я сразу же очень много узнала о мире, и поняла, что мир не такой уж хороший, каким он мне казался. И вот однажды он вернулся ко мне. Он увидел меня. Он пригласил меня в зоопарк. Просто взял меня в зоопарк, как в детстве. У нас тоже есть зоопарки, но туда водят только маленьких детей. Он все еще считал меня маленькой, так я тогда подумала.

В тот день