Вердана

— Не я, а он нашел меня. Я не помню, как он привез меня к себе. Я умирала, — со всей серьезностью сказала она и добавила, как смогла печали в голос.

— Если бы я знал, что мое искусство речи, которое я создал для тебя за считанные мгновения, пойдет на то, чтобы так бессовестно врать, то лучше тебе быть немой, капитан, — услышала она голос Геликса.

«Не мешай, Гел», — подумала она.

Ответа не последовало.

— Как же его звали, госпожа? — спрашивал снова Урсу.

— Он не назвался. Я не стану больше пить. Оставь меня, пройдет.

Урсу ушел, прикрыл дверь.

«Геликс, приготовь для меня схемы движения этого тела. Я должна ходить до того, как вернутся слуги. Мне нужна память на движения. Чтобы я делала без тебя», — мысленно говорила она Геликсу.

— Капитан, не уверен, что не будет вреда. Я могу сообщить вам, как движутся костюмы, но вы не костюм. Вы и без того нагружены информацией. Потом, когда вы вернетесь в свое тело, отпечатки старой двигательной памяти будут мешать. Опасно. Настоящее тело может испытывать дискомфорт.

«Мне придется ждать часы, может сутки. Вердана вообще может не возвратиться. Я не могу лежать здесь парализованная. Чтобы искать Ахши, мне нужно двигаться. Делай, как я говорю».

— Стоит вопрос, чтобы вас отозвать, капитан. Эйсмут подозревает, что Вердана не вернется. Он ищет механизм возврата. Подождите час.

«Я готова разозлиться, как Вердана. Эйсмут надела дыр в моей, то есть в ее памяти и желал обойтись без сбоев. Мне нужно все, что помнила Вердана. Мне нужна связь с Эйсмутом», — настаивала Эл.

— Нужно подождать.

— Хорошо. Жду, — вслух сказала она. — Урсу!

Слуга вошел в спальню.

— Я буду отдыхать. Не желаю никого видеть, даже дядю. Мальчик не появился?

— Нет, госпожа. Совсем никого не пускать?

— Совсем. Я сама выйду, когда захочу. И только сболтни кому-нибудь, что я нездорова.

Урсу, кажется, обиделся. Так показалось.

— Хорошо, госпожа, — сурово сказал он. — Я исполню вашу волю.

— Дверь прикрой!

Эл ничего не оставалось, как размышлять, как вернуть Вердану.

В это самое время далеко от Фаэтона Эйсмут ломал голову над тем, как быстро помочь Эл. Торн не отходил от него, обеспокоенный непредвиденной ситуацией.

— Я не вижу ошибки, — говорил Эйсмут. — Вердана обладает не самой тонкой организацией. Она прямолинейна, действует согласно простой и строгой логике. Я не понимаю, почему произошло отчуждение. Лучше было воспользоваться костюмом, капитан.

— Эл настаивает на недостающей ей памяти. Можно восстановить утерянное на таком расстоянии?

— Нет. На планете полно телепатов, кто в состоянии заметить наши манипуляции. Придется вернуть Эл назад, тогда повторная заброска станет бессмысленной. Мы потерям время.

Торн задумался.

— Это означает провал? — заключил он.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул Эйсмут. — Жаль, капитан. У нас есть час, я поищу выход, но…

— Она чуть не стерла свою память, дорогой мой доктор, — сказал Торн, кивая головой. — Нет гарантии, что она не решиться сделать это снова после неудачи. Я уверен в том, что Эл справиться с ситуацией. Нужно ей довериться и делать, что она просит.

— Мы рискуем здоровьем, целостностью личности и жизнью человека, — твердо возразил Эйсмут.

— Эл — необычный человек. Она — открытие, новый шаг в практике наблюдения. Сколько мы готовили ее трансформацию? Вспомните. У нас получилось. Верните ей недостающую память любым возможным способом, даже путем прямого просмотра.

— Она не специалист, она абсолютный дилетант, капитан. Она не умеет работать с воспоминаниями. Мы даже не можем до конца контролировать ее. Связь постепенно ухудшается.

— Можно связаться с нею так, чтобы мы побеседовали? — спросил Торн.

— Да. Во дворце императора осталась камера связи, которую использовал Ахши, вернее Виктор. Ей нужно попасть во дворец. Как примут опального дворянина? Точнее придворную?

— Ты ознакомился с историей? — с улыбкой спросил Торн.

— Пришлось. Эксперимент стал моей головной болью. Предупреждаю. Можно подключить и двигательную, и речевую, и другую память, но мы и так многое уже втиснули в нее. Ее психика не выдержит. Если произойдет слияние личностей, одна наложится на другую — Эл пострадает. Она уже чуть не отрубила человеку голову. Что будет дальше? Я ни за что не ручаюсь.

— За час многое можно сделать. Думайте, Эйсмут. Все же вы недооцениваете ее. Просто поверьте мне, — Торн наградил Эйсмута улыбкой.

— Вы знаете больше, капитан. Речь идет о каких-нибудь особенных возможностях?

— Я верю в интуицию. — Торн улыбнулся успокаивающей, полной заботы улыбкой.

Эйсмуту пришлось смириться. Он погрузился в свою работу. Плохие предчувствия не покинули его. Он считал Эл неуравновешенной. Одного ума здесь было недостаточно. Понимает ли Торн до конца, что за человека они могут получить в результате рискованного опыта? Вердана — дикарь, но и Эл — дикарь не меньший. Двадцатый земной век может и высокая точка человеческого прогресса, но в духовном смысле — это как еще посмотреть.

Эйсмут за час сделал больше, чем просил Торн, даже больше, чем хотела Эл. Он собрал для нее целую подборку вспомогательной информации, сформировал двигательную память, весь набор памяти на ощущения и добавил личное досье Виктора Орсеньева. Всю массу информации он передал ее кораблю с большим списком инструкций.

— Ты — титан, — похвалил его Торн.

— Я — безумец, и участвую в безумстве, — скептически заметил Эйсмут.

— Отдыхай, — сказал Торн.

Эл, тем временем, составила себе список замечаний на тему: «как себя вести, что делать, а что делать не следует». Она еще раз прокрутила в голове, собранный материал о Вердане и Ахши. Картина далеко неполная. Очевидно, они вместе участвовали в рискованном заговоре. На осторожного наблюдателя не похоже. Вердана могла втянуть Ахши в авантюру, но в ее воспоминаниях не было места коварству, или Эйсмут намудрил. Единственно возможный вариант выполнить задание — узнать, жив ли Ахши вообще, где его видели последний раз? Придется побеседовать с женихом Верданы, Радой. Выдать себя за мужчину — нечего и пытаться. Вердана слишком известная и колоритная личность. А старший наблюдатель был не так уж не прав, когда предостерегал ее. Теперь отступать поздно. Эл не допускала мысли, чтобы развернуться и уйти. Она видела себя единственной надеждой наблюдателя, если не так, то хорошим шансом. Вот будет подарок, если он откажется возвратиться.

«Здесь действительно витает в воздухе некая неведомая сила. Все переворачивается внутри. У этой планеты, в этой местности уж точно, есть притягательность сродни магии. Я, беспомощная, мыслю этот мир и город своими. Часа не прошло, как я даже языка не знала, двигаться не могу, знаю, что меня забросили сюда. Я — чужак. Так разум говорит. А внутри нет противоречий, ощущение такое словно я дома, на Земле, в одном из времен. Как дома. Спокойно как!» — думала Эл.

Совсем стемнело, точки огоньков зажглись за оградой дома. Ее спальня была на самом верху, низкое окно, от пола позволяло видеть кусок города. Из темноты комнаты он мало, чем отличался от множества других городов разбросанных по всем обитаемым уголкам, где ей удалось побывать.

«Ночь сменит день, потом будет утро. А утром я должна быть на ногах», — промелькнула мысль.

— Геликс, я смогу, наконец, двигаться? — спросила она вслух.

— Я готов помочь, — отозвался корабль. — Эйсмут очень обеспокоен. Он просил передать, что лучше тебе вернуться. Он передал много информации. Капитан Торн сообщил, что тебе можно выбирать, как действовать. Возвращение только вариант. Выбрать тебе. Я склонен умолчать свое мнение, капитан. Так какой у нас план?

— Снижайся, оживи меня. Мне нужно подняться на борт. У тебя есть связь с Торном?

— Тебе нельзя уходить из дома. Если слуга не найдет тебя, возникнут подозрения. Есть иной способ. В императорском дворце есть комната связи. Нужно только пробраться туда. Ахши часто там бывал. Это интересно, капитан. Тебе придется туда идти. Комнату нужно уничтожить.