Дримлэнд (СИ)

Черкашина Елена Васильевна

Дримлэнд

Черкашина Елена Васильевна

Дримлэнд

Дримлэнд

Елена Черкашина

Вокруг кипела жизнь. Она кричала и пела, шелестела и журчала. Для человека, живущего в большом современном городе, не в новинку постоянный шум, но звуки дикого леса совершенно другие. Они захватывают, поражают и очень часто даже пугают.

Молодой человек крепкого телосложения, со светлыми волосами и бледным лицом, выдававшем в нем жителя Сити, стоял возле мохнатого ствола неизвестного ему дерева и совершенно не обращал внимания на стоявший вокруг гам. Его лицо начинало страдать от местного климата и грозило обгореть на палящем солнце, поэту сейчас он был рад тому, что попал в тень раскидистых зеленых листьев с резными краями. Но не это сейчас заботило его, и не начинающий зудеть кончик носа, и даже не острые пики копий, направленные в грудь. Все мысли его сейчас занимал лишь один предмет, находящийся в смуглых руках, обильно украшенных татуированными узорами и резными браслетами из белоснежной кости.

– Неужели тебя совсем не пугает проклятье? – скрипучим голосом осведомился высохший, словно прошлогодний фрукт, старичок.

– Это люди древних времен могли позволить себе верить в проклятия, я же человек современный, у меня несколько другие взгляды на жизнь и происходящее с нею. В мое время совершенно иные демоны, и люди зачастую оказываются намного опаснее их.

Пришелец говорил заносчиво и нагловато. За таким поведением он пытался скрыть неуверенность, что бы завоевать доверие этих аборигенов. Его немного удивляло и то, что жители подобной глуши говорили с ним на его родном языке, но ради своей цели он был готов принять любую странность.

– Это проклятие вне времени, вне границ государств и материков, выше человеческих рас и их законов, сможешь ли ты преодолеть его, вынести тяжелое бремя и стать достойным хранителем Карты?

– Думаю, я справлюсь, – молодой человек криво усмехнулся. Он начинал верить в успех этого мероприятия, и это придавало сил.

– Тогда бери ее и уходи! – То ли торжественно, то ли злорадно выкрикнул старик. И добавил тише, – и пусть судьба пожалеет тебя, а удача наделит мужеством и стойкостью каменной скалы, изворотливостью горной реки и терпением звезд.

Огромный, раза в два больше высохшего старичка, но такой же смуглый детина с воодушевленным лицом принял из рук старейшины сверток и через мгновение передал его в руки бледному пришельцу. Тот принял дар с каменным лицом, и лишь скрывшись за густой листве, позволил своим эмоциям взять верх. На его лице играла довольная улыбка, мысленно он ликовал и был готов начать пляску достойную дикарей, но все же сдерживался. Наконец он нашел то, что так долго искал, на что потратил столько сил и средств. Но теперь все обещало искупиться сполна.

****

Несмотря на обещание, что все беды мира обрушаться на него, его судно успешно отчалило от берегов диких земель. Команда суеверно перешептывалась, но окрики капитана приводили матросов в чувства. Ничего страшного и не объяснимого не происходило. Паровой двигатель работал исправно, с каждым часом приближая судно к порту Сити, погода стояли прекрасная, на шторм не было и намека, даже крысы, донимавшие их всю дорогу, присмирели и показывались лишь изредка.

Все было спокойно и на середине пути к дому. Водная гладь была почти ровной, а ветер – ласковым. Это очень удивляло бывалых моряков. Они утверждали, что в это время года в здешних водах бушевали шторма, и что лишь редкий смельчак осмеливался забраться в эти воды. Сейчас же условия были просто идеальными для плавания. Со временем команда успокоилась и даже поговаривала, что это их наниматель приносить подобную удачу.

Некоторые, правда, видели в происходящем не добрые знаки, говорили, что подобная благосклонность небес не может быть бескорыстной, но все было спокойно и обещания злых языков не спешили сбываться.

***

В Сити мало кто мог позволить себе иметь сад. Это стало скорее роскошью, считавшейся ненужной и глупой прихотью хозяев. В последнее время редко где можно было увидеть деревья в черте города, но поскольку древнее поместье Томпсонов находилось на самой окраине, даже не относящейся официально к Сити, оно утопало в старых деревьях. Вокруг дома раскинулся целый парк с ухоженными аллеями, затейливыми фигурками кустов и пирамидальными деревьями.

Здесь, за пределами большого города, пелена смога рассеивалась чаще, давая возможность солнечным лучам порадовать растения. В такие минуты они красовались тусклой, но все же зеленой листвой.

Сегодня спокойствие старого, словно дремлющего сада, нарушил громкий рев мотора. Водитель, чье лицо почти полностью скрывали защитные очки, а волосы – шлем, гнал паромашину на пределе ее возможностей. На открытой части лица играла радостная, бесшабашная улыбка. Он приветственно махал каждому встречному и с криком "э-гэ-гэй" проносился мимо. Садовые работники изумленно провожали взглядами паромобиль. Здесь редко бывали гости, и еще реже с радостными новостями. С недавнего времени хозяева жили почти затворниками, никуда не выезжая и никого не приглашая к себе. Даже прислуга, и та, предпочитала делать свою работу молча, или тихо перешептываясь.

Паромобиль несся по узкой дорожке к главному строению имения, не сбавляя скорость, а его водитель продолжал радостно кричать. Он производил столько шума, что когда подъехал к главному входу, его уже встречали.

Молодой человек снял с головы защитные принадлежности и взъерошил копну светлых волос, бегом бросился к стоявшей у входа экономке.

– О, миссис Хоггарт, как же я рад вас видеть!

Блондин подхватил ошарашенную женщину за талию и, весело смеясь, принялся кружить с нею по садовой площадке. Но миссис Хоггарт отчего-то не спешила разделить с ним радость встречи. Вернув ее на землю и утерев выступившие от смеха слезы, молодой человек обратил внимание на то, как на него смотрели окружающие. Точнее старались не смотреть вовсе. Они или виновато отводили глаза, или фальшиво пытались изобразить улыбку.

– Что происходит? Миссис Хоггарт?

Такой реакции на свое возвращение он никак не ожидал.

Не получив ответа от экономки он обвел взглядом прислугу, все молчали и смотрели на него кто с сочувствием, кто словно извиняясь. Его сердце вдруг забилось очень часто, в горле стал, не известно откуда взявшийся ком, а ноги, словно увязли в непроходимом болоте. Ужасное предчувствие завладело его сознанием. Он, сделав над собой усилие, шагнул навстречу экономки, взял в свои сильные загорелые руки ее тонкие холодные пальцы и заглянул в глаза, которые она подняла на мгновение. И он понял, что в этих, выцветших от времени, глазах нет сейчас ничего кроме боли и тоски.

Он больше не мог выносить неизвестность. Это немое сострадание пока не понятно за что. Ожидание страшной вести разрывало его изнутри. Он поспешно отбросил морщинистые руки, которые только что сжимал с такой нежностью и побежал вверх по широкой белоснежной лестнице, перескакивая через несколько ступенек разом. Он уже понял – что-то случилось, что-то настолько ужасное, что никому из прислуги не хватало смелости рассказать ему об этом. Ну что ж, он найдет того, кто ему расскажет, для этого все го лишь нужно зайти в дом.