Исправляя ошибки (СИ)

«Первый дом» вмещал около пяти-шести тысяч пассажиров, включая экипаж и стрелков; «Новый дом» — в полтора раза меньше. Это было сделало намеренно. После крушения крупнейших судов Империи — дредноутов типа «Палач» — кораблестроение повсюду в галактике стало уходить от крупных моделей, отдавая предпочтение маневренности и надежности. Даже с точки зрения военных целей сосредоточение такого количества ресурсов, которые вмещали эти летающие крепости, было абсолютно нецелесообразным. Иными словами, время показало, что десяток судов, меньших по размеру и вместительности, но более быстрых и лучше защищенных, имеют неоспоримое преимущество перед одним огромным лайнером.

— Первый Орден, и тот нынче придерживается этой тенденции, вкладываясь в производство усовершенствованной модели обычных звездных разрушителей — «Возрожденный» вместо того, чтобы продолжать строительство дредноутов, — заметила Органа.

Впрочем, сейчас, зная правду о прошлом Верховного лидера, она видела еще одну причину: именно дредноут, последний из имперских кораблей этого класса сыграл роковую роль в судьбе гранд-адмирала Рэкса.

Оставался верным новой традиции и флот Сопротивления.

Минимальный экипаж «Первого дома» — тысяча двести разумных существ, включая несколько десятков пилотов-каламарианцев; большинство представителей других рас в силу специального строения консолей не имели возможности управлять судном. Эту особенность крейсера не стали менять и сейчас. Так было, конечно, менее практично, однако, куда более надежно: если Штабной фрегат Сопротивления окажется в руках врагов, тем будет затруднительно использовать его в своих целях.

«Второму дому» было достаточно всего чуть более пятисот членов командного состава вместе с пилотной группой и стрелками.

Люк слушал внимательно, и лишь иногда уточнял некоторые технические подробности. Его взгляд с алчной веселостью изучал широкие, светлые помещения, ангар, заполненный истребителями с эмблемой звездной птицы, блестящую новизной сталь. Все это было так знакомо, словно судьба внезапно позволила ему возвратиться в прошлое. Как легко было сейчас поверить, что минувшие тридцать лет с их трудностями, разочарованиями и ошибками — это лишь сон, который развеялся с наступлением нового дня; и вот, он вновь двадцатилетний мальчишка с фермы, отчаянно готовый сражаться за свободу галактики против имперской тирании; вновь он на борту Штабного фрегата повстанцев, исполненный восторженного преддверия невероятных приключений. Как легко и как заманчиво было верить светлому наваждению! Хоть на несколько минут сделать вид, что жизнь такая же простая, как и раньше!

Но нет, увы. Прошедшие годы никуда не денешь. Нельзя забыть о потерях. О том, как Новая Республика предательски погубила их подвиг. Как дорого обошлась ему и сестре преданность демократии и правительству, которое они считали единственно законным. Как жизнь в конечном счете отняла у них самих себя.

Люк решительно тряхнул головой, прогоняя навязчивый морок.

— «Второй дом» строился как достойный противник «Финализатору», — между тем рассказывала Лея. — Но к сожалению, его одного не достаточно, чтобы разбить флотилию Терекса. Нам бы дождаться хотя бы первой партии кораблей, обещанных кореллианцами… Тогда, объединив силы, мы могли бы попытаться выгнать врагов из сектора Чоммел.

Вот только как сложатся отношения между Республикой и Сопротивлением теперь, после ее ухода, предсказать было трудно. Хотя Акбар слыл убежденным сторонником Республики, он тоже успел испытать на себе давление со стороны властей, что, разумеется, отнюдь не привело его в восторг.

Силгал, завидев близнецов, двинулась к ним навстречу, подбирая на ходу полы своих длинных одежд. Она выглядела взволнованной.

— Благодарю, PZ-4CO, — обратилась она к дройдессе. — Ты можешь быть свободна.

Пизи покорно вышла.

— Значит, предчувствие меня не обмануло, — прошептала Силгал с нотой благоговения, когда за роботом затворились двери. Она жадно вглядывалась в лицо бывшего гранд-мастера. — Да пребудет с вами Сила, учитель…

Приблизилась к Люку, Силгал преклонила голову.

— И с тобой, — сказал Скайуокер, улыбаясь.

— Я сразу же смекнула, кто такой «капитан Дарклайтер», мир праху истинного Биггса!..

Каламарианка немного попятилась назад и оглядела брата и сестру с таким видом, словно видела перед собой восхитительную картину, на которую можно смотреть бесконечно.

— Генерал… Лея, — молвила наконец Силгал, — как же я рада, что твой брат возвратился к нам. Теперь Свет пребудет на нашей стороне, и мы одолеем Первый Орден. Не беспокойтесь, магистр, — добавила она, — если вы желаете сохранить инкогнито, никто не разоблачит вас. Во всяком случае, на борту «Второго дома». Пусть наша с вами дружба и моя репутация станут тому порукой.

Люк уверил бывшую свою ученицу, что ни капли не сомневается в ее надежности.

— Мы вынуждены скрывать присутствие Люка, — вставила Лея. — Первый Орден не успокоится, пока не отыщет моего брата.

— Увы, это так, — вздохнула Силгал.

Она готова была спорить, что именно опасения за брата и вынудили генерала оставить свой важный пост.

Вдруг Силгал широко распахнула круглые золотые глаза, как будто о чем-то вспомнила.

— Генерал, я хочу лично показать вам кое-что…

— Обещанный подарок? — переспросила Лея, вспомнив слова Пизи.

— Дань уважения памяти генерала Соло. Новость о его гибели стала для нас настоящим ударом. До меня дошли слухи, что Первый Орден погубил и Чубакку…

Органа лишь кивнула, не найдя в себе сил сказать хоть что-то вразумительное. Отныне «Тысячелетний сокол» вместе с его прославленной командой поглотила вечность.

Силгал поманила близнецов за собой.

Отойдя к стене, она сдернула ткань, скрывающую высокую нишу, и Лея на мгновение задохнулась от нахлынувших на нее чувств — смеси трепета, благодарности и жгучей горечи в душе.

Хан и Чуи глядели на нее с мраморного постамента, словно живые. Молодые, веселые, исполненные дерзости и отваги — такие, какими они запомнились сотням бойцов Альянса. Скульптор, очевидно, хорошо знал Хана, поскольку сумел отразить даже мельчайшие черты его внешности, отпечатки непокорной его натуры, сохранившиеся на лице: и волевой подбородок, и надменная складка в уголках губ, и язвительная улыбка, перешедшая от отца к сыну.

Рядом с монументом пилотам «Тысячелетнего сокола» висела голографическая таблица, отражающая имена бойцов Сопротивления, погибших в последней битве при Набу и во время захвата Тида. Последними в ней значились шестеро пилотов, расстрелянных по приказу Терекса: Тэммин Уэксли, Иоло Зифф, Джессика Пава, Тео Мельтса, Орон Кипп, Мавио Скатта. Эти шесть имен до сих пор были у всех на слуху.

Силгал смущенно говорила что-то — о том, что это была, вообще-то, выдумка капитана Мейца, которую активно поддержали Статура и другие офицеры Сопротивления, — однако Лея как будто не слышала ее слов. Генерал чувствовала легкий гул в ушах.

«Как же мне не хватает вас…» — беззвучно повторяла она, разглядывая мраморные, неподвижные лица своего возлюбленного и его верного товарища.

Люк осторожно обнял сестру за плечи.

— Никто не забудет их, — чуть слышно прошептал он, едва не касаясь ее уха кончиком своего носа.

— Никто… — повторила Лея и поглядела на брата внезапно посвежевшим взглядом.

«Нужно идти вперед, — сказала она себе. — Отыскать в себе силы. Ради их памяти. Хотя бы для того, чтобы эти смерти не оказались напрасными».

Здесь, среди друзей, им с Люком ничего не угрожало; теперь они воистину были дома, пусть и вынужденные находиться на этом корабле неофициально, в положении «зайцев». Нельзя придумать лучшего места, чтобы прийти в себя и, зализав раны, вновь вступить в борьбу.

Комментарий к XXXV

* Как глаголет Вукипедия, мантия из ткани веда является церемониальным нарядом Верховного канцлера. Восходящее солнце и звездная птица в середине — официальная эмблема Новой Республики.