Эффект Икара

— Ты опоздала, — произнес он.

Подняв голову, она заметила царапины на корпусе и вопросительно взглянула на командира. Намир улыбнулся уголком рта. Елена любила молчание; иногда ему казалось, что он никогда не слышал ее голоса.

— Ничего особенного, — заметил он. — К сожалению, Бен Саксон принял решение расстаться с нами. Однако время и место для этого он выбрал не слишком удачно.

Она прищурилась и провела рукой по горлу:

— Что-то вроде того. — Он протянул руку и сменил тему. — Итак, давай его сюда.

Федорова извлекла из кармана небольшой планшет и отдала Намиру. Тот прикоснулся пальцем к экрану и начал просматривать изображения, хранившиеся в памяти устройства. Там оказалось множество снимков Гранд-отеля «Метрополь», одной из самых шикарных местных гостиниц. На фотографиях было зафиксировано местоположение камер видеонаблюдения и постов охраны вокруг главного входа и на подземной парковке в задней части отеля; на других были коридоры пентхауса, лестницы и тому подобное. Последний снимок был сделан под углом, явно скрытно, в неожиданно представившийся момент. Намир увидел пожилого мужчину, окруженного толпой телохранителей и личных помощников. Профиль Уильяма Таггарта был легко узнаваем. Намир изучил лица других людей на фото, пытаясь определить, каковы его шансы против них, выискивая того, кто представляет угрозу. Некоторые лица были ему знакомы по предоставленным Темплом файлам; здесь был Исайя Сэндовал — правая рука основателя «Фронта» и начальник его штаба; рядом — личный помощник Таггарта Элейн Пеллер, несколько других. Ни у кого из них не было имплантов, даже самых простых. Намир был не настолько глуп, чтобы считать, будто кибернетические конечности сделали его неуязвимым, но благодаря им он превосходил других людей. Он никак не мог понять, на что рассчитывают они, надеясь защитить себя от внешней угрозы — угрозы, подобной Тиранам.

— Хорошая работа, — обратился он к Федоровой. Остальные файлы представляли собой копии схем проезда и делового расписания, но основная часть этих данных уже несколько дней назад была предоставлена группе. — Отнеси это Гюнтеру. Убедись, что никаких изменений в последнюю минуту не сделано, потом помоги ему укрепить груз.

Она ушла, искоса бросив взгляд на Хардести, направлявшегося ей навстречу. Наемник провел ладонью по бритой голове:

— Снежная королева вернулась? — Он оглянулся ей вслед. — Я так понимаю, у нас по-прежнему зеленый свет?

— У нас по-прежнему зеленый свет, — повторил Намир. — Гюнтер пригоден к бою, несмотря на ранения. Операция слишком важна для группы, чтобы можно было ее отложить. Мы должны продолжать.

Хардести кивнул, но остался на месте. Намир, помолчав, заговорил снова:

— Ты что-то еще хотел мне сказать, Скотт?

Снайпер скрестил руки на груди:

— Я был прав насчет Саксона.

— Да, ты был прав. — Намир встретился с американцем взглядом, ожидая продолжения.

Хардести его не разочаровал.

— Он оказался слабаком. Ему не хватало жесткости для этой работы. Ты сделал неверный выбор…

— Довольно! — оборвал его Намир. — Чего ты от меня хочешь? Извинений?

— Ты ошибся, и это едва не привело к провалу операции! — Услышав признание Намира в собственной ошибке, Хардести осмелел и начал давить слишком сильно.

— Ты знаешь, почему я хотел видеть его в своем отряде? — ледяным тоном произнес Намир. — Потому что он знал, как можно разговаривать с командиром и как нельзя. В отличие от тебя, Скотт. Потому что этот отряд нуждается в равновесии.

Хардести собрался было возразить, но прикусил язык, не успев сказать ничего такого, о чем можно было впоследствии пожалеть. Он был наглым, но не настолько глупым, чтобы ссориться с Джароном Намиром. Однако он позволил себе воинственно ухмыльнуться.

— В равновесии, значит? — Он поднял взгляд на исцарапанный бок самолета. — Посмотри, к чему это привело, — пробормотал он, уходя прочь.

Воздушный транзитный коридор, канал Мори, северная часть Атлантического океана

Внутри грузового отсека дирижабля было холодно, как в пещере. Ряды контейнеров, занимавших почти все пространство, покрывал тонкий слой изморози. Пар шел изо рта Саксона, когда он прохаживался по трапу; его нижние конечности наконец-то начинали работать нормально, и он использовал свободное время, чтобы вновь привести себя в боевую готовность. Он не хотел повторения эпизода на плавнике.

Пауэлл и его люди держались ближе к кормовому техническому отсеку, где шумели электромоторы, приводившие в движение лопасти винтов, — там было теплее. Бен молча подошел к ним и взял две самонагревающиеся баночки дешевого кофе «Ю-Лайк» и энергетические батончики.

Он обнаружил Келсо в одиночестве; она скрючилась под термоодеялом. Мысленно она находилась далеко отсюда, взгляд ее был прикован к медной монете, которую женщина без конца вертела в пальцах. Услышав шаги, она подняла голову и сжала свой талисман в ладони, как будто ее застали за каким-то нехорошим занятием. Бен протянул ей банку; Анна взяла ее и стукнула дном о палубу, чтобы заработал нагреватель.

Саксон уселся в позе лотоса и, «включив» свою банку, бросил женщине один батончик. Келсо разорвала обертку зубами, ожидая, пока солдат заговорит первым. Он попытался сформулировать вопрос тактично, но ничего не смог придумать и наконец сдался.

Бен кивнул на ее руку, сжимавшую монету:

— Давно завязала? — Анна не ответила, и он продолжал: — Ну ладно. Я знаю, что это за штука… — Он нахмурился и смолк.

Келсо пристально взглянула на него:

— Ты тоже участвовал в программе?

Он покачал головой:

— Не я. Мой папаша. — Он щелкнул пальцами по шее. — Только у него это плохо получалось.

— У меня были стимуляторы. Недолго. — Анна прищурилась: она явно восприняла вопрос как вызов. — Это не сделало меня слабой, — добавила она.

— Конечно нет, — ответил Бен. — Ведь они дали тебе монету, а это значит, ты стала сильнее, так?

— Так. — Однако ответ ее звучал не слишком убедительно.

Он поболтал кофе в банке и скорчил гримасу. Вкус у напитка был такой, словно кто-то пользовался этой банкой вместо пепельницы; но он был горячим, остальное не имело значения.

Саксон наклонился вперед:

— Ты думаешь, что мне нельзя доверять. — Он указал большим пальцем за спину. — Как Пауэлл и все прочие. Ты думаешь, что на мне клеймо.

— После всего, что произошло со мной за последние несколько месяцев, я не доверяла бы даже членам собственной семьи, если бы она у меня была. — Отпив глоток из банки, она поморщилась, затем окинула Саксона пронзительным взглядом. — Почему ты солгал Пауэллу?

— Насчет чего?

— Когда я сказала, что хочу ехать. Ты сказал, что я видела лица Тиранов. Это сильное преувеличение.

— Ты видела Федорову и осталась после этого в живых. Поверь мне, дорогая, не многие люди могут этим похвастаться.

Анна прищурилась:

— Ее и еще одного. — Она сжала губы. — Я хочу, чтобы ты ответил мне на один вопрос. Вашингтон, нападение на Скайлер. Ты был одним из них?

Вопрос застал Саксона врасплох, и он не сразу понял, о чем идет речь.

— Когда это было? — Келсо назвала ему дату, и он покачал головой; внутри у него все сжалось от болезненных, ненавистных воспоминаний. — Нет. В тот день я находился на другом конце света, пытаясь остаться в живых. Намир завербовал меня уже после этого. Он сказал, что потерял одного из своих людей. — Он поднял на нее взгляд. — Твоя работа? — Он подумал о Векслере, человеке, место которого занял, и обо всей цепи событий и совпадений, которая привела его в этот час на этот дирижабль.

Анна не ответила на вопрос.

— Почему ты солгал? — повторила она.

Он кивнул на ее лицо:

— У тебя такие же глаза, какие я вижу в зеркале. Ты похожа на меня. Ты ищешь того, кто должен заплатить за чью-то смерть своей кровью.

— Они убили человека, который спас мне жизнь, — ответила Келсо, глядя куда-то в пространство. — Прямо у меня на глазах. И я ничего не смогла сделать, черт бы их побрал! А потом агенты иллюминатов прикрыли все дело и похоронили его под грудой лжи. — Анна покачала головой. — Я не могла этого так оставить.