Царская дыба

, и расколотить ворота. Неделя-другая – и они окажутся внутри.
* * *

– Господин фогтий, дымы! – ворвался в залу пожилой воин. – Опять с юга!

– Вот как? – Кузнецов уселся в постели, тряхнул гудящей после вчерашнего обеда, затянувшегося далеко за полночь, головой, потом решительно откинул одеяло и подошел к окну.

– Что там? – Неля из-под одеяла вылезать не стала, но голос ее звучал тревожно.

– Два дыма, – Витя зевнул. – То ли конные, то ли много очень народу идет. Ну да ладно, посмотрим. Никодим, буди гостей. Наверняка они хвост привели. Помнится, даже говорили про что-то вчера... – он опять зевнул. – Не помню.

Фогтий начал торопливо одеваться. Оставшаяся после двадцатого века одежда успела обтрепаться – на добытые у соседей “откупные” деньги рыцари “Ливонского креста” купили новую, и теперь ничем не отличались от прочих дворян своего времени: снизу льняные рубахи и тонкие шерстяные чулки, которые привязывались к рубахе шнурками; сверху – бархатные, суконные, парчовые кафтаны, дублеты, манто. Женщины получили настоящие баскиньи и вестидо – и теперь на любом историческом фестивале могли бы смело претендовать на приз за аутентичность наряда. Причем довольны оказались не только три дамы, провалившиеся в прошлое вместе с фестивалем, но и местные сервки, взятые рыцарями в наложницы – они и в тайных мечтах не могли представить, что когда-нибудь станут носить богатые дворянские платья.

– Ты спи, Неля, – успокоил Кузнецов женщину, и перекинул через плечо перевязь с мечом. – Заварушка еще не скоро начнется.

Когда он спустился в зал, где вместо стоявших днем столов было насыпано сено, в котором гости и ночевали, те поднялись уже почти все. Видать, известие о появлении неизвестного отряда встревожило их куда сильнее, чем обитателей замка.

– Ну что, “шатуны”, – хмыкнул фогтий. – Рассказывайте, кто тут за вами гонится?

– Я же тебе вчера говорил, – поморщился Росин, ощупывая лоб, – дерптский епископ украл племянницу Игоря Картышева. Мы ее отбили, и теперь за нами гонятся его прихвостни.

– Сколько?

– Думаю, боярин, сотни две епископ послал, – подал голос Зализа.

– Всего? – хмыкнул Кузнецов. – Пожмотился епископ, недооценивает. Полтора десятка ваших ружей, да несколько луков и наших арбалетов, да полсотни мужиков. Мы же их в порошок сотрем!

– У дерптского епископа воины умелые, – покачал головой опричник. – С земли взятые, да в монастырях обученные. И рыцарей не меньше десятка. Правда, зимой большинство из опытных воев мы повыбили, но многие еще остались.

– Ерунда, – отмахнулся Виктор. – Каменную стену никакой опыт не заменит. Мы в крепости, они на улице. Мы русские, они немцы. Мы с ружьями, а здесь по замках я даже пистолета захудалого ни у кого не видел. Нет у них никаких шансов. Нуль голимый. Еще и пленников возьмем, а потом выкуп потребуем.

Росин только головой покачал – вот уж не думал, что обычный слесарь способен так быстро превратиться в матерого пса войны.

– Эй, вы в замке! – послышался голос с улицы.

– Вот