Царская дыба

ачала осады фогтий наверняка призадумается, что выйдет ему дороже – упрямо держаться за награбленное, или лишиться своих деревень, которые будут разорены ищущими поживы кнехтами, потерять замок и многих из своих воинов. Наверняка уже через неделю он захочет поторговаться и снизить сумму отступного, а если осада пойдет удачно – то согласится и на отступное.

Начальник епископской стражи не знал, как подступаться к лежащим на дороге и ощетинившимся мушкетными стволами деревьям – но уж замки ему приходилось обкладывать не один раз.

– Латоша, Кирилл, – начал он быстро и четко отдавать распоряжения подошедшим воинам. – Возьмите полусотню, ступайте в деревню, что на том конце поля. Разбейте там сараи, дома разберите и несите бревна сюда, будем осадную сену ставить и флешь к воротам вести. Алексей, возьми два десятка дерптских латников, ступай в лес и свалите хорошее дерево для тарана. Притащите сюда, обтешите его на виду, пусть фогтий знает, что мы не шутим. Эрнст, вы с рыцарями и их кнехтами обойдите замок и станьте дозором с той стороны, дабы тайными ходами местные крестоносцы пользоваться не могли и вестников каких не послали.

Усталых лошадей наконец-то расседлали и пустили пастись в сад. Как ни хотелось Флору потравить местные поля, но на них еще не появилось ни ростка, и коняги не испытывали желания бродить по пустой пашне. Латники бродили между снятых вьюков, разминая затекшие ноги, кое-кто уже начал развязывать походные сумки. Среди прочих сидел на поставленном на землю седле дерптский епископ, сверля замок ненавидящим взглядом. Начальник стражи подумал было подойти к нему, доложиться о начале осады, но ноги как-то не понесли. Отказались приближаться к правителю приозерных земель, и все! Словно волны исходящей от ограбленного священника ярости хлестали, минуя сознание, прямо по обутым в толстые юфтовые сапоги конечностям, наполняя их страхом.

– Неудачный поход, – тихо пробормотал себе под нос телохранитель. – Половину людей и коней уже побило, три десятка насмерть убило. Как проклятие какое-то над нами. И еще эти мушкетоны...

Ему уже приходилось мчаться в атаки на польские ручницы и они не произвели на ливонца особого впечатления: стреляют шумно, но близко, доспеха не пробивают. Лук страшнее – стрела с граненым наконечником с двухсот шагов насквозь прошить может, да и стреляет лучник не в пример быстрей и сноровистей.

И огненно-свинцовые смерчи на узких лесных тропинках оказались для него настоящим шоком – после них среди пошедших в атаку воинов не оставалось почти ни одного целого. И хотя доспехи от смертельных ранений спасали, счет раненым каждый раз шел на десятки.

Впрочем, лесные тропы остались позади, а ныне перед ним стоит обычный провинциальный замок. И взять его можно без особых потерь – дело привычное. Сперва подвести косую стенку, которую ни один мушкетон, и даже арбалет пробить не сможет, потом поставить толстый навес перед воротами, дабы сверху на голову воинам никто ничего сбросить не мог, вынести под навес таран,