Донос мертвеца

живал ей живот. Точно так же, как поступали тысячи мужчин до него, и станут поступать тысячи мужчин после. Уже достаточно повидавшему свет и набравшемуся разума торговому человеку никак не верилось, что там, внутри его женщины, уже появилась совершенно новая жизнь, которая растет, увеличивается, и скоро превратится в маленького человечка, с ручками, с ножками, с бьющимся внутри крохотным сердцем.

Велик Господь, давший бабам возможность совершать великое чудо вдыхать, подобно самому Богу, жизнь в новые существа, вынашивать в себе и дарить мужьям продолжателей рода, наследников имущества и их славных дел.

Нет, не зря он сорвался с Кауштиного луга и помчался домой проведать жену! Как чувствовал, что должен, обязан заехать домой. Видать, это ангел-хранитель нашептал ему из-за правого плеча. Надо же, какое событие ждало его после трех лет бесплодного супружества! Сын...

- Сын? - настойчиво переспросил он.

Марьяна молча улыбнулась - ну кто же может угадать такое на четвертом-то месяце?

- Ой! - вздрогнул супруг и испуганно отдернул руку. - Брыкается!

- Илья Анисимович! - кто-то настойчиво забарабанил в дверь.

- Чего тебе?! - нелюбезно огрызнулся купец.

- Илья Анисимович, там рать какая-то на реке!

- Да ну?

Баженов подошел к окну терема. Вздохнул, уставясь в светлую узорчатую поверхность слюды. В памяти всплыли слова зализинского иноземца о том, что в окна нужно ставить пусть дорогие, но куда более прозрачные, нежели слюда, стекла. Через них завсегда происходящее на улице увидеть можно. А пока - он отворил ставень соседнего высокого узкого проема, выглянул наружу и тут же испуганно шарахнулся назад: ливонцы!

- Марьяна, в светелку свою ступай, - изменившимся голосом приказал он.

- Что там такое, Илья Анисимович?

- Ступай! - еще громче приказал он.

Несколько рыцарей, едущих впереди пешей колонны, не оставляли никакого сомнения в принадлежности войска - орденцы. Видать, не зря Семен Прокофьевич поместное ополчение собирал, в поход увел. Неужели разбили немцы бояр? Тогда воистину беда пришла на русскую землю.

- Ой, беда, - вслух пробормотал он, размашисто перекрестился и снял со стены саадак. Непослушная Марьяка подошла-таки к распахнутому окну, выглянула наружу, испуганно вскрикнула, прижав ладонь ко рту, подскочила к мужу, схватила его за рукав:

- Бежать надобно, Илья Анисимович, бежать. Ты посмотри, рать-то какая!

- Куда бежать? Зима! По следу сразу найдут.

- А может, мимо пройдут?

Илья Анисимович снова перекрестился. Он не верил в такую возможность, но тоже надеялся: а вдруг? Однако, надейся на лучшее, а готовься к худшему - он подошел к дверям терема, ударом ноги распахнул дверь, едва не прибив стоящего за ней помощника:

- Степан, людей к оружию зови.

- Да, Илья Анисимович, - развернулся тот и побежал по коридору и вниз, по лестнице.

"А вовремя ладья у Замежья вмерзла, - неожиданно подумал купец. Ничего с ней немчура не сделает. Хорошо."

И команду он на ней зимовать