Цветочек

— Я ему новую пожалую, — буркнул Вилл.

— Да там не в сумке дело… Там снадобья… Слушай, тебе придется ехать сейчас самому, — он проверял подпруги, регулировал стремена. — Нам надо двигаться очень быстро, а вдвоем мы загоним лошадей.

— Я не могу сам… — затряс головой Цветочек.

— Придется.

— Он не может ехать сам, — Густав свалил на землю сумку Эмиля и его кинжал. — У него гипподромофобия. Не знаю, как правильно. Это не контролируется.

— А что это такое? — нахмурился Эмиль.

— Гиппос — по-гречески лошадь. Дромос — дорога. Фобос — страх, — расшифровал принц.

— Да, — улыбнулся Густав, на радостях даже приобняв Цветочка. — Страх перед верховой ездой, ну как-то так… Эмиль, надо как-то выкручиваться.

— Я рядом с вами, умными, чувствую себя убогим идиотом, — проворчал парень. — Мы вдвоем на одной лошади будем ехать медленнее. Мы не успеем. Если Тома довезут до замка, то он погибнет. Надо его в городе перехватывать, вы же знаете.

— Я попробую. Я постараюсь. Ради Тома.

— Хорошо. При галопе тело чуть вперед наклоняй. Держись ногами. Рысь — всё просто: работает поясница. Вверх — вниз.

— Вверх — вниз. Я понял.

Эмиль подсадил принца. Сам ловко вскочил в седло.

— Слушайте внимательно, мы сейчас проедем по городу мертвых, — инструктировал друзей Густав. — Не думаю, что что-то пойдет не так. Время такое, когда все должны спать. В крайнем случае, Эмиль, Вилл, гоните вперед, я их задержу. Не оглядывайтесь самое главное. Просто все время вперед. Ну а потом уже через луга к замку. В городе сразу же к Хансу Эверту, нам нужны люди.

— Я знаю все тайные ходы в замке! — воодушевился принц.

— Отлично, надеюсь, до замка мы его перехватим. Ральфа пошлем за бабушкой, а сами будем ловить Тома.

Путь до города действительно оказался коротким. Не прошло и четверти часа, как они по заброшенной дороге въехали в лес, что окружал озеро по северному берегу, а еще минут через десять им начали попадаться разрушенные дома. Сначала редко, потом все чаще и чаще.

Город мертвых оказался заброшенной полуразрушенной большой деревней. Заборы покосились, крыши большинства домов провалились, окна пустыми глазницами провожали летящих сквозь сумрак осеннего рассвета путников в черных плащах. Ни тебе петухов, ни кур, ни овец или коров. Тишина. Кое-где стояли гробы. Все плотно закрыты крышками. Могильные холмики со свежей землей, как будто кого-то похоронили только-только. Иногда Виллу казалось, что из темноты изб на них смотрят желтые глаза оборотней. Холодок пробегал по спине. Но он, вцепившись в гриву, гнал своего коня вперед. Рядом по обе стороны скакали Густав и Эмиль, готовые подхватить или поддержать его в любую секунду.

Ездить верхом было не так страшно и не так опасно, как он думал, и в целом даже интересно, хотя колени все равно предательски дрожали, а сердце замирало. Но это ничего, сейчас главное, успеть спасти Тома. Ради Тома он научится не только скакать на лошади, но и сражаться, стрелять. Ради Тома он свернет горы и заставит солнце вращаться в другую сторону. Ради Тома он пожертвует всем, даже собственной жизнью.

Как Густав и предсказывал, они миновали город мертвых без происшествий. Пронеслись мимо, ничего не трогая, никуда не заглядывая, ни слова не говоря. Густав потом пояснил, что город в таком «спящем» состоянии находится всего один час в сутки после первого крика петуха, потом бы с ребятами разделались еще на подступах к нему.

Мальчишки спешили. Эмиль уже раз в пятый повторил, что им надо сначала к дяде Хансу, потом ловить Тома. Он заметно нервничал. Вилл видел, как тот то и дело хватается за рукоять меча или в сотый раз поправляет кинжал, спрятанный в голенище. Густав смотрел на солнце, морщился, что-то прикидывал, качал головой.

— Успеваем? — не выдержал Вилл.

— Да. Главное, чтобы они раньше не приехали. Том ранен, у него должна уже, по идее, настойка кончиться, он сейчас будет никаким. Значит, быстро ехать не сможет.

— А Рихард может убить его по дороге? — вдруг забеспокоился принц.

— Может. Но Том под бабушкиной защитой, так что вряд ли у Рихарда это получится. Но ему категорически нельзя в замок. Вот в замке он может погибнуть. А за стенами его ни одна зараза не возьмет.

— Мы спасем его, — твердо заявил Цветочек.

Густав покосился на принца и недовольно поморщился. Если бы все было так просто… Чем ближе к городу, тем отчетливее над головой друга расплывалось черное пятно. Ведун затыкал свой страх единственной мыслью — Вильгельма может убить только Том. Том его не убьет — это очевидно. Но откуда тогда черное пятно над головой? Вчера ночью он знал, что они отобьются, он потратит много сил, но отобьется, спасет друзей. А сейчас пятно разрасталось, из сероватого превращалось в темное, черное, зловещее. Живое… Принцу нельзя в город. Категорически нельзя в город.

— Вилл, слушай, езжай к моей бабушке. Проси ее прийти в замок. Думаю, что она нам будет очень нужна. Пожалуйста, это важно.

— Нет, я должен спасти Тома.

— Вилл, тебе грозит опасность. Езжай к бабушке.

— Нет, — отрезал он. — Я нужен Тому. Меня никто, кроме него, не может убить, а Том меня не тронет. Я неуязвим.

— Тебя могут убить. Я не знаю, что происходит, но в город ты не пойдешь.

— Нет.

— Дьявол! Тебя убьют! Я вижу!

Вилл лишь улыбнулся.

Городские ворота были широко распахнуты. Через них вереницей тянулся народ, пришедший на коронацию. Всадники быстро пронеслись по мосту, рискуя кого-нибудь задавить. Помчались по людным улицам к дому Тома.

— Тетя Марта! — закричал Эмиль, спрыгивая на землю и бросаясь к женщине. — Тетя Марта! Где дядя Ханс? Это срочно!

Женщина, увидев принца, склонила голову.

— Милорд, — поздоровалась, только потом повернулась к Эмилю. — Он в замке. Сегодня коронация. Все там.

— Дьявол! — топнул Эмиль в сердцах. — Мальчишки дома? Яков или Ральф?

— Яков! — позвала она младшего сына.

Через минуту, которая показалась всем вечностью, Яков соизволил выползти на свет божий.

— Слушай меня очень внимательно, — нетерпеливо подлетел к нему Эмиль, схватил за грудки и зарычал в лицо. — Ты сейчас бегом… Хорошо слышишь? Бе-гом несешься к бабе Унгине… Знаешь где она живет?

Парень оторопело кивнул.

— И говоришь ей, чтобы она срочно… Понятно объясняю? Сро-ч-но ехала в замок. Возьми коня! Телегу! Как хочешь крутись, но чтобы она немедленно была доставлена в замок. Если будешь медлить, шкуру спущу! Ты хорошо все понял? Одна нога тут, другая в замке! Иначе я тебя лично за эти ноги раздеру!

Яков бегом бросился в сарай запрягать лошадь.

Они снова понеслись по улицам вперед.

— Надо в замок к дяде Хансу. Я знаю, как миновать главный вход. Там лазейка… — возбужденно говорил Эмиль.

— Виллу в замок нельзя! — предупредил Густав.

— Значит, останется здесь, на улице, пока мы Тома не вытащим. Все равно толку от него мало.

— Нет! — грозно рявкнул Цветочек. — Я с вами! Меня никто не тронет.

— Кретин! Тебя убьют! — чуть ли не с кулаками кинулся на него Густав.

— Его быстрее на улице убьют, чем в замке. Спрячем его там, а сами Тома будем выручать, — предложил Эмиль.

Густав одарил друга озлобленным взглядом. Пятно над головой Цветочка окончательно стало кроваво-черным, расплылось, окутывая тело в страшный кокон.

Они решили объехать центральную площадь. Как Вилл не кутался в капюшоне, все равно лицо видно, ребята не стали рисковать. Эмиль вел их параллельными улочками, спешил, криком разгонял зазевавшихся прохожих.

— Здесь выедем на центральную улицу, проедем чуть вперед и свернем направо в ближайший переулок. Оттуда до замка рукой подать. Оставим коней, через лазейку…

— Том, — расплылся в улыбке Вилл, показал пальцем на процессию впереди.

Брат ехал в окружении людей Рихарда. Вымученно улыбался, вяло махал зевакам здоровой рукой. Полы плаща сомкнуты, видимо придерживает их больной рукой.

— Ему совсем плохо, — пробормотал Густав. Над головой старшего близнеца он увидел такое же черное пятно. Живое, страшное. Заставляющее юного колдуна трепетать от страха. — Дьявол! Эмиль, надо прорываться в замок. И просить о помощи у дяди Ханса. Но там много людей милорда…