Череп епископа

иноземцы? Чудная штуковина, это стекло... Но... Чудная...

Опричник вздохнул, и вернулся к другой странности, каковую успел заметить, едва въехал на взгорок: в обеих избах топились печи, но вокруг обеих же начисто отсутствовали как свежие, так и старые, засыпанные снегом следы.

- Ну что, хозяин, - окликнул он Хомяка. - Женка-то твоя где?

- Не знаю. По хозяйству хлопочет, - Никита покосился на далекий остров, усыпанный высоченными сугробами, потом решительно вошел в необремененный стеклами дом и громко окликнул: - Настя, ты здесь?

- Здесь, здесь! - минуту спустя оба вышли на улицу. Молоденькая девчушка, очень естественно отирающая ладони коричневой излохмаченной тряпкой, приложила правую руку к груди и низко поклонилась:

- Здрав будь, гость дорогой!

- И ты будь здорова, хозяюшка, - не удержался Зализа от вежливого ответного приветствия. И тут же перешел прямо к самому важному: - Дошел до меня слух, можешь ты войны и набеги предугадывать?

- Могу, - признала девушка. - Одарил один Сварожич таким ведовством.

- Так предскажи мне ратное дело, красавица!

- Чую я, - уронила ведунья тряпку в снег. - Чую я, кровь проливается на рубежах земли русской, у большого озера в той стороне, где садится ввечеру Ярило ясное. Чую, не остановится ворог у стольного града, пойдет дальше, смерть и муки неся.

- А еще слышал я, - опричник отошел к коню и небрежно положил руку на луку седла. - Еще слышал я, что в селении, называемом чухонцами Кельмимаа навь живет всамделишная.

Никита вздрогнул, шагнул вперед. Остановился, оглянувшись на Настю.

Нет, ничего не случилось. Девушка стояла спокойно, слегка улыбаясь закованному в броню гостю:

- Я тоже слышала об этаком чуде. Вот только не знаю, где его увидеть.

- Увидеть? - опричник потянул конопляную веревочку у себя на шее, достал медный нательный крестик и, сжимая его в правой руке, а левой закрывая рану на горле, размашисто осенил молоденькую симпатичную девчушку: - Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, сгинь, нежить безбожная, исчезни отродье диавольское, пропади, порождение Сатаны!

Словно порыв ветра ударил девушку в лицо, мгновенно снеся ее облик, и в нескольких пальцах над землей закачалась страшная образина: длинные, до пят, перепутанные волосы, провалившиеся глазницы, из которых поблескивали угольно-черные точки, желтая пергаментная кожа, тонкие, хрупкие с виду ручки и ножки, местами покрытые зеленоватым пушистым налетом, тело едва прикрыто истлевшими тряпками.

- Вот такая ты и есть, нежить, - слегка успокоившись, смог, наконец-то, выдохнуть опричник, сам не понимающий, как оказался в седле.

- И чего ты этим добился, гость дорогой? - поинтересовалась навь. Теперь мимика у нее отсутствовала, губы не шевелились, и вообще она напоминала мертвое тело, зачем-то вырытое из старой могилы и повешенное перед домом, а голос звучал откуда-то со стороны.

- Нет тебе веры! - вскинул высоко над собой распятие Зализа, пытаясь пятками остановить тихонько пятящегося коня.