Череп епископа

. - Сила в тебе диавольская, и добра людям нести ты не можешь!

- Я не знаю, что такое добро, - качнулась в воздухе навь. - Я лишь упреждаю вас о войне.

- Ты лжешь!

- Я храню покой отца варягов. Я не хочу войны в этих извечно безлюдных землях.

- Ты лжешь!

- Если война придет сюда, она его разбудит.

-Ты лжешь!

- Странное порождение ведет татар в эти пустоши. Ему нужен отец.

- Ты лжешь!

- Оно убьет отца и впитает его силу.

- Ты лжешь! Ты не можешь желать добра честным христианам, и правды в твоих словах нет!

- Почему же ты пришел сюда, ратник? Разве не по зову моему? Разве не тревожную весть услышать?

- Я хотел убедиться, что тебя нет, нежить.

- Я есть!

- Ты лжешь! - Зализа со всей силы вонзил задники сапог в боки коня.

Жеребец, привстав на дыбы, скакнул вперед сразу на десяток шагов и стремглав помчался вниз по склону, уводя за собой свою пару. За избой Никита трясущимися руками надевал лыжи. Он тоже толкнулся со склона, покатился вниз, чудом проскочив на Неву между множества стоящих деревьев, и помчался вниз по течению, в сторону будущего города Санкт-Петербурга.

* * *

В этот раз бомбарды и пищали жахнули практически одновременно. Чугунные шарики улетели в сторону крепости, дружно врезались в изгрызенную предыдущими попаданиями стену - и целый пласт кладки неожиданно обвалился внутрь, открыв черный пролом не менее пяти футов в ширину и столько же в высоту. В первый миг никто ничего не понял, но уже через мгновенье бомбардиры разразились радостными воплями.

Сидевшие неподалеку у костров ландскнехты вскочили, подбежали ближе, разбираясь, в чем дело - а потом, радостно вопя и выхватывая на ходу мечи, ринулись в атаку. Следом за первыми несколькими десятками к Гдову ринулись, неся в руках кто мушкетоны, кто тяжелые палаши, все задержавшиеся у огня немецкие пехотинцы. Со стен послышалась стрельба - но несколько дежуривших на стене стрельцов не могли нанести ощутимого урона рвущейся вперед человеческой массе. Пушкари в башнях тоже проспали атаку, и первые воины ливонской армии без труда ворвались в открывшийся перед ними проход.

В помещении после улицы показалось даже тепло - хотя под низкими сводчатыми потолками, пропитавшимися запахом кислятины, явно никогда не топили. Здесь стояло несколько объемных бочек. Сбив крышки с двух из них, солдаты вместо желанного золота обнаружили длинные нити квашенной капусты.

- Сюда! - пожилой капрал с пышными усами навалился на толстую дощатую дверь, но та не поддалась. - У кого мушкетоны?

Мушкетонов поднести не успели - перед тесным проходом возникла давка. Тут русские, наконец опомнились, и из бойниц обеих защищающих стену башен с оглушительным грохотом вырвались облака белого дыма. В неуправляемую толпу врезалась крупная каменная картечь. Ровно скатанные речные голыши не могли пробить толстых кирас - но руки и ноги переламывали нещадно, проминали блестящие железные каски, перешибали шеи. Ландскнехты ринулись врассыпную - а со стен их