Царская дыба

веревки. Тот, морщась, поднес ладони к лицу, покрутил кисти в суставах. Потом снял один из перстней и одел его певице на палец:

– Вот, на память. Коли беда с тобой случится, камнем внутрь поверни и согрей немного. Мне он более ни к чему. А через месяц и вовсе... Не выбрасывать же? И не бойся, я про тебя помню. И найду.

Священник прижал ее к себе и крепко поцеловал. Потом приказал:

– Ступай.

– С тобой хочу остаться! – громко, да так, что с ближайших деревьев посыпались листья, выкрикнула Инга.

– Будешь, – кивнул епископ. – Я тебе обещаю, что будешь. Ты ведь знаешь, я всегда выполняю свои обещания. Просто потерпи немного, дай мне набраться сил. А теперь: ступай.

И она пошла. Ни разу не обернувшись – словно боясь, – что отвернуться от своего господина второй раз уже не сможет.

– Ответь мне, Малохин, – оглянулся епископ на своего пленителя. – Правда ли, что вы попали в этот мир из будущих веков?

– Да, вообще-то... – насторожился Сергей. – Вообще-то, да.

– Издалека?

– Четыре с половиной века вперед.

– Скажи, Малохин, а какие из городов Европы уцелеют к этому времени?

– Многие. Париж, Мадрид, Дрезден, Берлин, Вена, Прага.

– А в них сохранились библиотеки?

– Не знаю... За эти века по Европе столько войн прокатилось, что все наверняка в пух и перья разнесло. Вот разве в Лондоне. Англия – это остров, чужие на нем последние несколько веков не бывали.

– Спасибо, Малохин, ты мне очень помог.

– Да не за что, – пожал плечами Сергей. Он увидел, что баркасы уже загружены, люди перебрались на них и пора отчаливать. – Ну ладно, поехали мы...

Он протянул было правителю здешних земель руку, но вовремя спохватился, отдернул и побежал на причал.

– Зря ты его не зарезал, – как-то беззлобно сказал Картышев, сбрасывая в воду причальную веревку. – Сейчас шторм поднимет, и потонем все к ядреной фене.

– Не поднимет, – покачал головой Сергей. – Запал, похоже, на твою племяшку. Побоится, что вместе с нами потонет.

Дерптский епископ, провожая взглядом уходящие в ночь суда, потянулся за ними, войдя в воду выше колен и остановился. С ним происходило нечто странное, непривычное – видать, человеческая душа и тело накрепко въедались в бессмертное существо, смешивались с ним, заставляя испытывать непривычные, неведомые ранее чувства и эмоции. Но демон не видел в этом для себя ничего страшного: ведь именно ради этих странных и нелогичных переживаний, недоступных вечным бестелесным существам, он так любил вселяться в человеческую плоть. Хотя... Хотя раньше телесные удовольствия значили для него куда больше душевных переживаний. Видимо, что-то меняется. Либо – люди, либо – он сам.

Глава 3

Государево дело

До Ветвенника отряд добрался к вечеру следующего дня – идущий в первом баркасе Прослав вывел всю эскадру точнехонько ко входу в залив, а уж к причалам все вставали сами, кто как умел. Зализу местные встретили с восторгом – не столько соскучившись по государеву человеку, сколько стремясь похвастаться хорошей добычей, взятой