Донос мертвеца

демократическое общество построит, и такой свободы для себя добьется, что пух и перья полетят. И порежут ее потом на кусочки между Россией и Германией.

- Не будет, стало быть, Польши? - погладил бороду боярин. - Это хорошо.

- Да будет, будет, - поморщилась девушка. - Ленин ее потом восстановит.

- Зачем? - удивился воин. - Вражье ведь королевство?

- Козел потому что, - кратко пояснила Юля. - Так национальный вопрос решил, что страна уже лет десять кровью умывается.

- А кто такой этот "Ленин"? - заинтересовался незнакомым именем ратник. - Князь?

- Скорее, пророк. Будет такой через четыреста лет.

- А откуда ты все это знаешь, боярыня? - оглянулся назад сын Евдокима Батова. - Про Польшу, про пророков будущих? Ты ведунья, да?

- Нет, - покачала головой Юля. - Не ведьма. Скажем так: я чувствую.

- А мое будущее предсказать можешь?

- Могу, - улыбнулась спортсменка. - Все у тебя будет хорошо.

Внезапно боярин отпустил повод ее коня, и пустил своего жеребца вскачь.

- Предсказанию, что ли, обрадовался? - изумилась девушка, приподнимаясь на локте, и увидела, как впереди, лихорадочно метаясь из стороны в сторону, улепетывает к прибрежным ивовым зарослям заяц. Однако, для спасения косому не хватило каких-то считанных метров: нагнавший его жеребец оказался рядом, всадник упал вниз, почти до земли, взмахнул рукой. В воздухе промелькнул шарик кистеня, и длинноухий, совершив последний в жизни прыжок, перевернулся в воздухе на спину и шмякнулся в снег. Боярин развернулся, снова упал с седла, подхватывая добычу с земли, вернулся назад, с гордостью показав ее девушке.

- Бедненький, - пожалела зверька спортсменка.

- Что, есть не станешь, боярыня?

- Нет, почему? Стану! И еще, Варлам. Перестань ты называть меня боярыней. Зови просто Юлей.

Вечером заяц оказался целиком на вертеле, и долго обжаривался над огнем, капая в пламя накопленным за теплое лето жирком. Юля лежала на толстом слое лапника, завернутая в большую лохматую шкуру. Это было очень странное ощущение - она отлично понимала, что на улице стоит трескучий мороз, она вдыхала этот холодный зимний воздух и выпускала в него клубы пара - но ей было уютно и тепло. Перед лицом приплясывал жаркими языками костер, доходило до нужной кондиции жаркое, неподалеку всхрапывали, перетаптываясь, кони.

- А сколько ты хочешь сыновей, Варлам? - неожиданно спросила она.

Боярин заметно вздрогнул, поднял на нее глаза. В зрачках заплясало отраженное от костра адово пламя.

- Пятерых, - почему-то с хрипотцой сказал он.

- Ого! Если принять вероятность появления девочек, это примерно десять детей получается. Нет, я не потяну.

- Девочки тоже хорошо, - нервно подергал себя за усы боярин.

- Стоп! - предупредила Юля. - Только не нужно делать выводов и засылать сватов! Я амазонка, Варлам. Я не умею стоять у плиты, готовить обеды, подметать пол и вести хозяйство. Я вообще не представляю, как это делать. Меня всю жизнь учили только одному: из лука стрелять.

-