Свобода (СИ)

========== Пролог. ======

Погода была отвратительной. Дождь шел стеной, за которой ничего не было видно, словно Боги прогневались на людей и теперь изливали свою ярость тоннами ледяной воды и ужасными раскатами грома. Молнии то и дело сверкали в дальних полях, и не было ни малейшей надежды, что скоро прекратится этот потоп, угрожающий погубить урожай пшеницы.

Был уже поздний вечер, и без того малое количество света исчезало, оставляя за собой непроглядную тьму – рай для бандитов, убийц и тварей из северных лесов. Последние были страшнее всего. Они не ведали пощады, не знали удержу в своей безумной жажде крови и свежего мяса, ведь падалью они не питались. Единственное, чего опасались эти существа – огонь. Только он мог заставить их отступить.

Раздался чудовищный раскат грома, и ливень сменил направление струй, вынуждая одинокого всадника получше закутаться в плащ. Молодой человек посильнее затянул шнурки, держащие капюшон и не дающие разойтись его полам, поправил стремена и припустил коня рысью, спускаясь в долину, где стояла маленькая деревенька. Одна из тех, что состоит из двадцати домов и максимум восьмидесяти, а то и меньше, человек.

Земля размокла от обильного дождя,став похожей на болото. У коня вязли копыта, уставшее животное спускалось весьма неохотно, и всаднику приходилось все время его подстегивать. Через некоторое время они все же спустились.

Здесь, внизу, было еще хуже. Вода никуда не уходила и скапливалась в огромные лужи, угрожавшие перерасти в небольшое озеро, а из-за ливня не было видно даже огоньков в деревенских окнах. Всадник двинулся практически вслепую, осторожно направляя животное.

Вдруг впереди показалась человеческая фигура, и стала слышна какая-то брань, судя по тону. Фигура пьяно пошатывалась, с трудом держась на ногах, даже сквозь ливень чувствовалась вонь давно немытого тела и жуткого перегара.

Пьяница.

Всадника всегда поражало, как человек мог довести себя до такого скотского состояния. Если можно было бы, молодой человек проскакал бы мимо него во всю прыть, лишь бы не чувствовать этой вони. Но приходилось идти медленно, заставляя животное отрывать копыта от вязкой жижи под ногами. Подъехав ближе, всадник сумел расслышать брань, изрыгаемую пьяницей.

- Вставай, маленький сученок! Вставай, – пьяно орал он,пиная грязь у себя под ногами. – Вставай, малень...не...кая дрянь. Давай!

Всадник, практически поравнявшись с пьяницей, едва различил, что мужчина пинает не грязь, а человека. Скорее всего ребенка! А этот несчастный комок вонючей жижи даже не мог подняться.

Мужчина тем временем ругал ребенка последними словами, не прекращая пинки ни на секунду. Затем наклонился, чтобы поднять его за грудки, но не удержал равновесия и рухнул мордой в вонючую грязь. Комочек попытался отползти подальше от своего мучителя, но не смог двинуться даже на сантиметр. Зато мужчина уже поднялся на ноги.

- Куда?! Ах ты мразь поганая! Сука неблагодарная! Ублюдок! Я не...ик...не... разрешал тебе ползти, дрянь! – орал он, занося кулак для удара, который мог стать последним для этого несчастного забитого существа.

- Стоять! – раздался властный голос откуда-то сверху. Пьяница поднял голову и почувствовал холодную сталь, упиравшуюся ему прямо в кадык. – Тронешь его – убью. Руку опустил. Давай, – голос был спокойным, так что сомнений в исполнении угрозы не было.

- Благор...одный сэр, – тон мужчины сразу изменился, – я тут сына не...ик...неблагодарного воспитываю. Совсем от рук отбился.

- Я вижу. Сколько?

- Ч-что ?

- Сколько денег ты за него хочешь?

- Нет-нет, это мой сссын, – залебезил пьяница.

- Сколько? – так же холодно повторил всадник.

- Я не м-могу его п-продать, господин – проблеял мужик, – м-мальчик мне по... ик... помогает.

- Даю десять золотых, – с этими словами молодой человек вытащил ровно десять монет и бросил перед мужиком.

Тот сразу забыл про ребенка и принялся собирать деньги. Мужика мучило жуткое похмелье, и теперь он не мог ни о чем думать, кроме как о бочонке дешевого пойла, которое в трактире называли вином.

Когда же пьяница разогнулся, то ни всадника, ни сына уже не было. Гром ударил с удвоенной силой, мужик невольно вздрогнул и побрел в трактир.

Пускай пропадет пропадом и мальчишка, и этот аристократ! Сына кормить надо было, деньги тратить. А теперь хоть выпить можно спокойно.

Комментарий к Пролог. Бетой обзавелась только сейчас, то есть 23.05 2015, так что помилосердствуйте. Человек еще даже не приступил к работе.

====== Глава 1 ======

Два года спустя.

Молодой человек потянулся и сел на огромной кровати, что стояла в хозяйской спальне замка Даунхерст. Парень спустил босые ноги на холодный пол и прошлепал к окну. За окном было серо и пасмурно, как всегда бывает в предрассветный час, когда день уже как бы начался, но ночь не хочет отступать,отвоевывая последние минуты перед восходом солнца, что взойдя, рассеет холодную темноту.

Несмотря на то, что было еще очень рано, во дворе замка жизнь уже кипела. Пастух выгонял стадо овец на луга, покрикивая на них и то и дело взмахивая своим посохом. Кузнец начинал топить печь, заставляя разгореться в ней воистину дьявольский пожар. Крестьянские дети кормили кур и гусей, мужики собирались в поле. Люди приветствовали новый день, который еще толком не начался. Но по-другому было невозможно. Позже посеешь пшено, значит можешь и не собрать урожай из-за ливней; вовремя не выгонишь стадо – рискуешь нарваться на уже отоспавшихся, а значит голодных волков.

Николас прошел к небольшому столику, который стоял у противоположной стены, плеснул в лицо холодной водой и взглянул на себя в зеркало.Из таинственного мира зазеркалья на него смотрел подтянутый молодой человек. Волосы цвета темного шоколада были средней длины и доходили до середины изящной шеи, слегка завиваясь. Темно-серые глаза смотрели спокойно и уверенно, но в то же время предостерегающе, в них не было той робости и мягкости, которая столь присуща омегам. Прямой нос, чувственный изгиб губ, рельефные скулы – все это было интересным и очень запоминающимся, цепляло взгляд.

Омега вытерся полотенцем и прошел к шкафу, затем открыл его, вытащил кремовую рубашку из простой и прочной ткани, темные брюки, оделся и вышел из комнаты. Коридор встретил его холодным молчанием. Все в замке еще спали, только Николас поднимался в такую рань и, пожалуй, еще один человек. Тот, который уже ждал его в столовой за накрытым столом.

Николас спустился по лестнице и, пройдя несколько коридоров, прошел в столовую.

- Доброе утро, – раздался ломающийся юношеский голос.

За столом сидел худощавый парнишка. Рыжеволосый, кареглазый и веснушчатый, он напоминал взъерошенное солнышко.

- И тебе, – отозвался омега. – Опять раньше меня вскочил?

- Ты же знаешь,я не специально, – пожал плечами паренек.

- Знаю. Просто поражаюсь, как мы похожи.

- Разве это плохо? – выгнул бровь Кайл.

– Совсем нет, – с улыбкой ответил Ник. Эта тема всегда была опасной для разговора. Николасу очень хотелось, чтобы у Кайла была своя жизнь и свои увлечения, свои друзья. Но парнишка каждый раз возражал ему с таким пылом, доказывал, что все это у него есть. Но Ник все видел. Кайлу всего двенадцать, а он уже взрослый. Мужчина в теле ребенка, жизнь которого была сосредоточена на Николасе. Это было понятно. Не выкупи омега его тогда, мальчик не пережил бы зиму, до того он был голодным и избитым. Ник помнил, как купил мальчика, словно щенка, у папаши-чудовища. Помнил как мыл его, буквально отдирая многодневную грязь и засохшую кровь, поражаясь и отказываясь понимать, каким жестоким может быть человек по отношению к собственному сыну. Поначалу омега не мог добиться от ребенка даже имени, мальчик просто молчал, смотря на него своими теплыми карими глазами с недоверием, граничащим с испугом. Он боялся оставаться один и плакал по ночам, когда ему снились кошмары. Минуло несколько месяцев, прежде чем мальчик перестал шарахаться от Ника. Но теперь Кайл словно платил ему за свою жизнь. Платил безграничным доверием, вниманием и фантастической преданностью. Ник не сомневался, попроси он отрезать парня себе руку, Кайл лишь спросил бы какую именно. Это слегка пугало. Омега понимал, на сколько сильная ответственность лежит на нем. – Что на завтрак? – переменил тему Ник. – Блинчики, – радостно провозгласил Кайл, щедро посыпая свою порцию ягодами и заливая все это медом. – Сладкоежка, сейчас весь мед изведешь, – пошутил омега. – Нет там еще банка. Я проверял, – невозмутимо ответил паренек. – Дай-ка мне ягоды. – Держи, – произнес паренек, протягивая тарелку. Ник взял ложку и принялся уплетать дары леса, с аппетитом похрустывая сочными крупинками. Кайл последовал его примеру. Завтрак прошел в молчании, впрочем как и всегда. Парни всегда молчали, когда ели. Они вообще комфортно чувствовали себя в молчании, как всегда бывает у близких друзей. Ник ел быстро, а Кайл наоборот вкушал еду медленно и со вкусом. Все было как всегда. – Я собираюсь поохотиться. Ты со мной? – спросил хозяин замка, дожевывая последние ягоды. – Спрашиваешь?! Конечно, пойду. А на кого охотимся? На тварей северных, да? – Ну разумеется, – усмехнулся Ник, – А как только перебьем их всех, то пойдем на драконов. На кабана пойдем или просто лисиц погоняем. – Нехорошо смеяться над младшими, – прищурился Кайл. – Знаю. Но просто не мог себе отказать в этом удовольствии. Вдруг раздался стук в дверь, и в столовую вошла миниатюрная женщина лет пятидесяти, в темно-зеленом платье и кремовом чепце, из-под которого выбился седой локон и теперь дразнил щеку легкими касаниями. – Сэр Николас, вам письмо пришло. С королевской печатью. Только что гонец доставил. С этими словами женщина проследовала к Николасу и вручила ему приличных размеров конверт из серебристой бумаги с фамильной канцелярской печатью. – Это интересно, – сказал Ник, аккуратно разрывая конверт и углубляясь в чтение. – Миссис Лу, присоединяйтесь, – гостеприимно пригласил женщину к столу Кайл. – Не нужно, хороший. Мне бежать надо, – произнесла экономка, разворачиваясь и выходя из комнаты. Ник тем временем читал документ и молчал, мрачнея с каждой минутой. Пареньку это надоело и, в конце концов, он не выдержал: – Ну что там?! У Ника ушло несколько мгновений, чтобы понять, о чем его спрашивают. – Что? Охота отменяется. Пакуй вещи, – мрачно сказал он, – Мы едем во дворец.