Мертвый лед (ЛП)

Спасти его. Мы не спасать его пришли, мы пришли, чтобы попытаться найти способ окончательно его убить.

Он больше никогда не восстанет из мертвых, я позабочусь об этом.

- Мы с Мэнни беспокоились, что вы не вернулись на покой и оказались в ловушке, поэтому откопали вас.

- Спасибо, Господи, спасибо!

Уоррингтон медленно разжал пальцы, и Никки смог наконец высвободиться и вылезти из могилы. Он уверенно встал во весь рост и посмотрел на меня. Из всех, кто находился у этой могилы, он единственный чувствовал то же, что и я. Я не могла отгородиться от него.

От Домино и остальных я могла закрыться щитом, но не от Никки. Он знал.

Я немного опустила дробовик и взглянула на говорящего мертвеца, все еще застрявшего в своей же могиле. Его тело разлагалось, так что сейчас он выглядел как обычный зомби, но до сих пор сохранил рассудок и человечность. Господи, помоги мне.

- Иисус, Мария и Иосиф! Анита, что происходит? - спросил Зебровски. Он уставился на зомби с неподдельным ужасом на лице, что вы нечасто увидите от бывалых копов, во всяком случае не при посторонних. Весь свой ужас они переживают наедине с собой или просто напиваются с друзьями.

- Пожалуйста, помогите мне выбраться из этой могилы.

- Вы все еще жаждите человеческого мяса, мистер Уоррингтон?

Он затряс своей головой мертвеца.

- Нет, нет, я просто хочу выбраться отсюда.

Мэнни подошел ко мне.

- Что будем делать?

- Черт его знает.

- Нам откопать его? - спросил темноволосый могильщик, тот что ниже ростом.

- Нет, никто в эту могилу не спустится, - отрезала я.

- Помогите мне, миз Блейк, помогите.

- Мы поможем, мистер Уоррингтон, как только поймем, как это сделать, никого не подвергнув опасности.

- Я больше не хочу мяса, миз Блейк.

- Прямо сейчас вы слишком напуганы. Никто не может думать о еде, когда так напуган.

Зомби поднял руку и уставился на нее. Плоть сгнила, и бледная, восковая кожа обтянула голые кости.

- Что с моей рукой? Почему она выглядит так?

- О боже, - прошептала я.

- Он не знает, что с ним, - сказал Зебровски.

- Все он знает, - возразила я.

- Что со мной не так, миз Блейк? Что происходит?

- Помните, почему вы сами хотели, чтобы я вернула вас в могилу?

- Нет, то есть... Я жаждал человечины и стал для других опасен.

- Да, потенциально опасны. А еще я рассказала вам, что с каждым зомби кое-что происходит. Помните, о чем это было?

Он покачал головой, а затем посмотрел на меня и моргнул своими гниющими глазами.

- Вы говорили, что все зомби разлагаются. И не важно, насколько живым я выгляжу, я буду гнить.

- Да.

- Так вот что со мной происходит?

- Боюсь, что так.

И тогда он начал кричать, снова и снова, с надрывом, изо всех сил пытаясь высвободиться из земли своей могилы. Мэнни коснулся моей руки и дал мне знак, что хочет отойти и поговорить. Я сказала Никки и Домино, что зомби может еще немного вылезти из земли, но, если он попытается выбраться из могилы, они должны открыть огонь.

Мэнни отвел меня достаточно далеко, чтобы мы могли расслышать друг друга сквозь вопли зомби. Зебровски пошел с нами.

- Какого черта, Анита? В смысле, что это за тварь?

- Это зомби, - ответила я.

Он покачал головой.

- Я видел зомби, и они не похожи на это. Выглядят так же, но не думают, не чувствуют. Это одна из тех причин, почему они так опасны: они ничего не ощущают, когда ты рубишь их на куски, и части их тел просто продолжают ползти за тобой. А этот... Этот способен чувствовать.

- Я знаю, Зебровски, я знаю. Не думаешь же ты, что я не в курсе?

Он кивнул.

- Конечно, знаешь. Прости, напарник. Поэтому ты хотела эксгумировать его.

- Я не могу оставить его так.

- Нет, боже, нет.

- Анита, - позвал Мэнни, и я посмотрела на него. - Как мы собираемся снова предать его смерти?

Мне этот подбор фраз показался странным, но я лучше не сказала бы.

- Не знаю, Мэнни, на такой случай ритуала нет.

- Мы можем попробовать снова принести в жертву животное, окропить кровью круг и упокоить зомби солью и сталью.

- Ты говоришь о том, чтобы провести ритуал по-старинке, то есть зашить ему рот с солью?

- Сначала можем попробовать провести ритуал так, как принято сейчас, и, если это не сработает, обратимся к старой школе.

- Ты всерьез хочешь попытаться удержать его, пока мы зашиваем ему рот с солью, а он все это время кричит о помощи? Черт, ни за что.

- Я тоже против, - сказал Зебровски. - Нет, мы не станем делать этого.

- У вас есть другое предложение, сержант? Потому что мне не терпится его услышать, - сказал Мэнни.

Зебровски взглянул на него, затем на меня, потом снова на Мэнни.

- У меня нет предложений. Я просто согласен с Анитой в том, что мы не станем удерживать это... существо, чтобы зашить ему рот в надежде, что тогда он точно будет мертв, потому что вы даже не уверены, что это сработает. Вы же не уверены?

Мэнни вздохнул.

- Нет, сержант, не уверен.

- Что не так с этим зомби, Анита? Почему он жив?

- Он не жив.

- Ладно, почему он в сознании?

- Я же говорила, он ел человеческое мясо при жизни.

- И это объясняет, почему он не умер снова, когда ты вернула его в могилу этой ночью?

- Возможно. Это единственное объяснение, которое у меня есть, так что да, сойдемся на этом.

- Ты не знаешь, Анита, да?

- Будь вместо тебя твой босс, я бы это отрицала. Но нет, Зебровски, я не знаю.

- Вот дерьмо, - выругался он.

- Да уж.

- Тогда нам остается только поступить с ним так же, как и с любым другим вышедшим из-под контроля зомби, Анита, - сказал Мэнни.

- О чем ты, Мэнни?

- Стрелять ему в голову и надеяться, что вышибли ему мозги, и он ничего не осознает. А затем огневая группа обратит его в пепел.

- Должен быть другой способ, Мэнни.

- По закону, мы можем снова засыпать его землей и оставить так, как есть.

- Нет, - возразила я.

- Нет, - вторил мне Зебровски. - Мы не можем так поступить.

- Если мы не можем упокоить его с помощью вуду, тогда что нам остается, кроме как поступить с ним так же, как и с любым неподчиняющимся зомби?

- Мэнни, должен быть другой способ.

- Я был бы рад это услышать, Анита. Мне нравился Уоррингтон, он казался порядочным человеком, но то, что сейчас находится в гой могиле, не он. И никогда им не было.

- Тогда что это, Мэнни? Кого я подняла этой ночью из могилы, черт возьми?

- Я не знаю, но он гниет, как и любой другой зомби. Ты сама знаешь, что порой сознание покидает их в самую последнюю очередь. Это самый жестокий путь разложения, но такое случается, мы оба видели подобное и раньше. Эта ситуация ничем не отличается.

- Они изначально не обладают таким сознанием, Мэнни, и ты знаешь об этом. Не нужно стоять тут и доказывать мне, что этот случай ничем не отличается.

Он просто смотрел на меня.

- Черт возьми, Мэнни!

- Мне жаль, Анита, поистине жаль, но мы должны что-то предпринять до рассвета. Когда рассветет, он может вернуться в мир иной, но лишь до наступления темноты, а затем он снова окажется в ловушке собственной могилы, захлебываясь землей. Неужели ты не чувствуешь, как близок рассвет, Анита?

Я чувствовала, но сейчас наконец осознала это. Еще было темно, как ночью, но в воздухе ощущалась мягкость, дыхание рассвета. Каждый знакомый мне аниматор, кто проработал достаточно долго палачом вампиров и выжил, мог ощущать восход и закат солнца, даже под землей в темноте. Мы просто знали, словно солнце скользило не только по небу, но и по нашим телам.

Зебровски взглянул на телефон.

- У нас остался час до рассвета, но я не понимаю, откуда вы всегда знаете об этом.

- Это дар, - ответила я, уже поворачиваясь к могиле. Зомби перестал кричать.

- Когда он замолчал? - спросил Зебровски.

Никто из нас не мог ответить. В удивительно зловещей тишине не раздавалось ни звука, но словно сам воздух изменился.