Песнь сирены

Яхта легонько покачивалась, но явно не находилась в открытом океане. Наверное, мы добрались до порта. Вот почему кто-то рискнул поставить поднос с контейнерами на тумбочку около койки.

У вампиров потрясающее ночное зрение, и тьма мне, разумеется, не помеха. Я тотчас села на кровати и принялась жадно поглощать деликатесы. Правда, фруктовый напиток я не пробовала — ненавижу бананы. Я уже добралась до супа, но вдруг мое внимание привлек маленький лист бумаги.

Развернув его, я прочла записку:

Я была рада, что смогла отдохнуть. Поправившись и поев, я уже не представляла опасности для окружающих. Но прежде чем появиться в обществе, мне следовало привести себя в порядок. В каюте имелись туалетные принадлежности, и я сумела вымыться в крошечном душе. А моя одежда лежала на стуле: спасибо тому, кто об этом позаботился. Хотя, если честно, я бы предпочла что-нибудь свежее, но тогда пришлось бы позаимствовать вещи из гардероба Баббы. В итоге я довольствовалась полинезийским нарядом. Кроме того, на лава-лава не осталось пятен крови. А сверху я облачилась в пиджак, чтобы не обнажать кожу, которая только что зажила и была слишком нежной.

Со вздохом я положила на кровать пустую кобуру. Пистолет куда-то пропал. Да и нож у меня один. Зато я спаслась. Бабба, Крид и Дальмар получили ранения, но уцелели. Правда, Иван погиб… Но, возможно, мы легко отделались.

Я посмотрела на часы, встроенные в стену. Час пополуночи. Наверняка все спят. «Рискну», — решила я и начала тихо подниматься по лесенке.

Была чудесная теплая ночь. Ветерок едва шевелил паруса лодок и шуршал листвой пальм на берегу. Волны плескались у борта яхты. Яркий свет луны озарял окрестности и бросал тень на деревья.

Очутившись наверху, я заметила какое-то движение. Кто-то прятался возле кокпита.

Я выхватила нож и с вампирской грацией бросилась в атаку. Моя противница не успела ничего толком понять, а я уже повалила ее на палубу и приставила к горлу лезвие ножа.

Я ощутила концентрацию магической энергии и прижала кончик лезвия к шее незнакомки.

— Без глупостей, — прошипела я и оскалилась.

Но тут я наконец-то разглядела противницу. Ей оказалась юная девочка лет пятнадцати-шестнадцати. Она дрожала от ужаса и тяжело, с присвистом дышала. Ее сердце стучало, как отбойный молоток. Но нож я не убрала. Так, на всякий случай.

Внезапно раздался чей-то голос:

— Принцесса, что случилось?

— У меня гостья.

Я услышала негромкое ругательство и топот бегущих ног со стороны пирса. Через пару мгновений на борт ворвались трое вооруженных охранниц и направили на нас лучи фонарей. Девчонка разрыдалась. Надо же — хорошенькая, и внешность экзотическая — темная кожа, курчавые волосы, стриженные почти под корень. На ней был черный спортивный бюстгальтер и джинсы. Блеснуло золотое колечко, вставленное в пупок.

— Мама меня убьет, — хныкала она.

— Только если я не сделаю этого раньше.

Я улыбнулась и продемонстрировала ей клыки.

У девочки дернулся кадык, и слезы хлынули из ее глаз.

— Пожалуйста, пощадите меня, принцесса, — прошептала она.

— Почему?

Ближе всех к нам стояла рослая женщина с короткой стрижкой ежик. Прическа отлично сочеталась с резкими чертами лица и накачанным телом, облаченным в камуфляжные штаны, оливковую майку и рубашку цвета хаки. Наряд замечательно дополняли ремни с притороченными к ним кобурами и чехлами для обойм.

На клапане наружного кармана рубашки я прочла вышитое имя: «Бейкер». Рядом красовались какие-то символы. Наверное, они обозначали звание охранницы.

— Окалани, зачем ты здесь? — рявкнула Бейкер.

Девочка молчала и всхлипывала.

— Как ты пробралась мимо охраны? — добавила я.

— О, я это знаю, — усмехнулась Бейкер. — И сама сообщу ее матери. — Бейкер дала знак подчиненной. — Ступай в дом для детей и расскажи Лаке о происшествии. Приведи ее сюда, а Мартина пусть летит во дворец.

Вторая женщина трусцой сбежала по трапу. Я не отпускала Окалани. Хотя какой из нее киллер-подросток? Она явно не представляла для меня никакой угрозы. Но девчонку следовало проучить.

Младшие охранницы покинули яхты. Наверное, вернулись на свои посты.

— Зачем ты здесь, Окалани? — спросила Бейкер.

Девочка часто заморгала и шмыгнула носом.

— Мне надо поговорить с принцессой. Хотела спросить ее о жизни на материке.

Бейкер усмехнулась.

— Дурочка. Вести о том, что произошло на корабле, облетели весь остров. Тут не до шуток.

Девочка напряглась. Она продолжала плакать, но я почувствовала ее злость и настойчивость. Крепкий орешек. Правда, упрямства у нее больше, чем мозгов. Валяется на палубе с ножом, приставленным к горлу, и еще спорит.

— Хочу повидаться с отцом.

В простой фразе прозвучало столько боли, что я поежилась. А у меня с отцом свои счеты. Мне до сих пор снятся кошмары о том, как он нас бросил.

— Даже не думай, — спокойно произнесла Бейкер.

Девчонка резко отвернулась. Я быстро отодвинула клинок, чтобы не поранить Окалани.

— Почему? — поинтересовалась я и зачехлила нож.

— Мама отослала его отсюда с моим младшим братом. Я бы тоже с ними поехала, но мама считает, что на материке очень опасно.

Девочка села и принялась рыться в карманах. В конце концов она достала измятый носовой платок и громко высморкалась.

Бейкер присела на корточки возле нее. Я отошла назад, чтобы дать им возможность поговорить по душам. Возможно, Бейкер сумеет вразумить Окалани. И Бейкер действительно приложила к тому усилия.

— Между прочим, твоя мама не ошибается. Если бы принцесса была реальным вампиром, ты бы уже умерла.

— На острове нет кровососов.

— Да, — кивнула Бейкер. — И оборотней нет. А на континенте их — целая куча.

— Я бы на материке по ночам из дома не выходила, — возразила Окалани и агрессивно выпятила подбородок.

— Неужели? А как же ночная прогулка на яхту? — парировала я и снова оскалилась.

Девочка насупилась, а Бейкер фыркнула.

— Мне тут не место, — отчаянно выдохнула Окалани.

— Понимаю, — произнесла Бейкер. — Когда ты повзрослеешь, поступай так, как тебе угодно. Но ты же ребенок. Потерпи еще несколько лет.

— Мама меня никогда не выпустит, — сердито проворчала Окалани.

— Конечно. Она ведь тебя родила. Но скоро ты станешь совершеннолетней, и она не сможет тебе препятствовать. А пока ты…

— …в тюрьме, — с горечью сказала Окалани.

Бейкер посуровела. Всю ее мягкость как ветром сдуло.

— Так и есть.

Я прислонилась к борту и увидела процессию из двух женщин. Они шагали по дороге по направлению к пристани. Я сфокусировала зрение. Ясно, младшая охранница привела с собой обитательницу острова. И, разумеется, это мать Окалани. Ее лицо выражало отчаяние, усталость и гнев — типичные эмоции для матери, воспитывающей подростка.

Охранница издала условный сигнал. Ей сразу ответили. Затем, убедившись, что все чисто, мать Окалани взошла на яхту.

Я рассеянно слушала, как Бейкер объясняет ей ситуацию. Она заявила сирене, что, когда она с напарницами поднялась на борт, я приставила нож к горлу Окалани. Бейкер заметила, что я имела полное право на такие действия и по закону Окалани могут судить за проникновение на чужое судно.

— Зато твоя дочь цела и невредима, — резюмировала она.

Мать Окалани обхватила себя руками: ее стал бить крупный озноб. Однако она сердито посмотрела на дочь и обратилась к ней холодным тоном:

— Ты должна извиниться перед принцессой.

— Хорошо.

Окалани поднялась. Собравшись с силами, подошла ко мне.

— Простите меня. Я… — Окалани запнулась и сглотнула. — Я просто хотела поговорить с вами, но я… была не права.

— Я тебя прощаю. И, пожалуйста, будь осторожнее. За мной охотятся. Я решила, что ты из банды злоумышленников. Обычно, защищаясь, я довожу дело до конца. Так что удача тебе улыбнулась.