Пепел к пеплу (сборник) - (ЛП)

– Лейси?… – Пейдж оставила упаковку пирога в покое. – Убийство? Элис, ты не шутишь? И кого он убил?

– Он убил Колина Дэя.

– Дэя? Но… он умер от сердечно приступа, ты же сама вроде бы написала заключение? – растерялась Пейдж.

– Да. Это был сердечный приступ. И все-таки он его убил, хоть и не в одиночку.

– У него был сообщник?

– Сообщница. Миссис Дэй.

– Но… медленно начала Пейдж. – Как? Каким образом?

– Это и есть самое интересное.

И я рассказала ей всю историю, начиная с вопилок: а потом так, как она начиналась для Дэя.

Это было два месяца назад, вечеринка в честь покупки ауриметрического томографа. Все знали о его удивительных побочных эффектах, в частности, протрезвляющем; и, когда вечеринка зашла достаточно далеко, Лейси решил включить аппарат, чтобы уважаемые спонсоры могли на себе испробовать свой дар больнице. Меценатом, внесшим наибольшую лепту, был именно Дэй, который благодаря застарелой неприязни к врачам не проходил серьезного обследования с юношеских лет. Как говорила его жена, одышку он лечил «клинкоцилом», а компенсированная сердечная недостаточность может и не давать серьезных симптомов.

Расхрабрившись под влиянием выпитого, Дэй стал в рамку, получил свою порцию бодрости, свежести мыслей и прилива сил… а по другую строну Лейси, не веря своим глазам смотрел на экран, на артерии с атеросклерозом и рубцы микроинфарктов. Возможно, первым его порывом было поговорить с Дэем о состоянии его здоровья – завтра, на свежую голову.

Но у него была целая ночь на раздумья, и даже если он провел ее в одиночестве, он наверняка вспомнил жалобы своей любовницы на то, что ее муж собирается с ней развестись. Как бы она ни относилась к самому Дэю, она наверняка привыкла к тому уровню комфорта, который обеспечивали его деньги.

– И тут Лейси, зная о некоторых особенностях характера своего соседа, придумал план идеального убийства, – задумчиво сказала я. – Знаешь, я им даже восхищаюсь.

– Дженис, ты меня пугаешь! – нетерпеливо сказала Пейдж, и зажигалка в ее пальцах действительно вздрогнула. – Что еще за идеальное убийство?

– Убийство, которое невозможно доказать. И, если бы не вопилка, я бы даже не задумалась…

Я долго не могла сообразить, в чем дело. Исключила все, что могла, поняла, что это должен быть яд, и не смогла обнаружить даже следов в организме, ни единого намека. Потому что ядом стал его собственный адреналин.

– О чем ты?

– Я говорила с Маркато, его чудо-Талантом и… гххм, женщиной, которая его неплохо знала, и они оба говорили одно и то же – Дэй был собственник. А жена, несмотря на то, что он собрался с ней развестись, все еще входила в список особо ценного (хотя бы с точки зрения затрат на нее) – имущества.

И вот, вечером восемнадцатого октября, когда Дэй вернулся домой, жена не встретила его у порога. Она была в спальне, вместе с Лейси. Я не знаю, закончили они, только начали, или были в самом разгаре своего занятия, но Дэю в любом случае этого хватило. Адреналин так подхлестнул его сердце, что оно не выдержало. Дэй свалился с инфарктом. Надеюсь, он не успел понять, что именно с ним проделали.

Я замолчала и затянулась сигаретой – в горле от такой долгой речи першило.

– Красиво, – наконец задумчиво сказала Пейдж. – Но ведь недоказуемо, совершенно.

– Да, красиво. Наверное, самый приятный способ убийства за всю историю преступлений. Но – не совершенно. Убийство да, недоказуемо, а вот халатность – вполне.

В глазах у Пейдж вспыхнули огоньки интереса.

– Так расскажи, – потребовала она.

– Две вещи. Первая – Лейси точно знал про сердечную недостаточность Дэя. Свидетелей того, как Дэй стоял в томографе, можно найти массу; равно как и того, что включал томограф именно Лейси. В их числе и ваш редактор, наверное. А самое важное – есть запись в памяти самого томографа, с датой и результатом обследовании. Я на вскрытии описала сердце Дэя довольно точно, и сопоставить одно с другим будет не сложней, чем зубную карту.

– Допустим, но так ты докажешь только, что Лейси ЗНАЛ. Но не то, что он умолчал об этом. Дэй просто мог отказаться лечиться.

– Мог. Но в этом случае, зная о сердечной недостаточности Дэя, Лейси не он не стал бы продлевать рецепт на клинкоцил с кофеином – а он продлил его уже после вечеринки. Он готовил сердце Дэя к инфаркту, ясно? По отдельности томограф и рецепт ничего не значат…

– Но вместе – доказывают как минимум халатность, – подхватила Пейдж.

– Именно. Лейси, зная о состоянии сердца Дэя, продолжал прописывать ему энергетик. Об этом стоит упомянуть…где-нибудь в одной строке с результатами следующей аудиторской проверки больницы. Понимаешь?

– Да, – кивнула Пейдж. – Но, чего ты хочешь добиться этой статьей?

– Я всерьез рассчитываю, что репутация Лейси будет настолько подпорчена, что его больше уже никуда не возьмут на работу.

– И все? – разочарованно спросила Пейдж.

– А что еще? – пожала я плечами. – Остальное действительно не доказуемо. Я не могу обосновать, что Лейси проделал это с умыслом, а не благодаря странному приступу забывчивости. Хороший адвокат раскатает такое обвинение в лепешку.

А главное – Лонг запретил использовать вопилки в официальном заключении, пока они не сертифицированы.

– Но… – нахмурилась Пейдж, – даже если его уволят, он спокойно женится на Хелен Дэй. И что, будут они жить долго и счастливо, на деньги своей жертвы?

– Скорее, как пауки в банке, – хмыкнула я. – Не знаю, но мне кажется, что эта женщина не позволит присосаться к своим деньгам.

Пейдж помрачнела еще больше, мой ответ ей явно не понравился. Я пожала плечами и передала ей бланк томограммы, копию результатов вскрытия, выдержку из протокола, где упоминался рецепт на клинкоцил, с подписью и печатью Лейси, а также ксерокопия самого рецепта.

– Этого хватит, чтобы убедить редактора?

– Вполне. Я ведь тебе говорила, он давно недолюбливает Лейси.

Пейдж смотрела на меня выжидающе, но у меня было все. Тогда она одним глотком допила свой кофе, сгребла бумаги в сумочку и встала.

– Ну, тогда я пойду.

– Хорошо.

– Удачи, – вежливо пожелала я, закрывая дверь. Вернулась в спальню и рухнула на диван, довольно улыбаясь.

Наверное, если бы меня интересовала справедливость, я бы расстроилась таким исходом дела. Но больше всего меня интересовала загадка естественной неестественной смерти, на которую я нашла ответ – и потому была до чертиков довольна. Даже статья для Пейдж была, лишней тратой сил, но мне хотелось логически завершить эту историю – и увидеть результат своих усилий в газетах, конечно.

Некоторое время раздумывала над тем, стоит ли сообщать итоги своих изысканий Лонгу. Хотелось бы устроить ему сюрприз в виде статьи, но… Лонг сразу догадается, кто дал Пейдж информацию, и работать с ним после этого будет… сложно. Лучше предупредить его заранее… и тщательно продумать формулировки.

Вернувшись на свою кухоньку, я решила, что стоит в честь победы повозиться и раскочегарить кальян, зарядив его персиковым табаком.

Наблюдая за вьющимся вокруг меня причудливым сплетением теней и дыма, я снова вернулась мыслями к загадке этой смерти, и мысли неожиданно перескочили от убийц к их жертве.

Что я знала про Дэя?

На самом деле, не так уж мало. Это неплохой способ разобраться в другом человеке – узнать, за что его убили. Если бы он преодолел свой страх перед врачами, он бы не износил так свое сердце. Если бы он не был таким ревнителем своего имущества, он бы не впал в безумный гнев при виде измены женщины, которой он сам изменял и с которой собирался развестись. Если бы он не диктовал ей так навязчиво, что она должна делать, может, она бы и не задумалась про его убийство.

И вдруг я подумала, что у нас с Дэем есть нечто общее. Как ни странно, я не удивилась такому сопоставлению, словно эта мысль давно стояла на пороге, дожидаясь только удобного момента, чтоб зайти.

Вести дальше линию сопоставления стало совсем неуютно, и я попыталась избавиться от этой мысли, но она возвращалась вновь и вновь. Я уже не радовалась тому, что мое абсурдное расследование завершено, и жизнь возвращается в привычное русло.