Рыжая Соня и Ущелье смерти

— Вот так мы и живем в Яме,— тараторила девушка.— Целый день в проклятущем кабаке — то метлой машу, то за занавеской лежу, а то и по кухне помогаю. А этот мерзавец все деньги отбирает…— закончила она и привычно хлюпнула носом.

— Ну-ка, помолчи! — прикрикнул на нее Север, видя, что она собирается продолжать.

Девушка осеклась и растерянно заморгала. Вожак повернулся к Соне. Они ехали шагом, давая Вулофу с Вилвой время подыскать подходящее место.

— Теперь ты видишь, что натворила? Куда нам ее девать?

Соня равнодушно пожала плечами.

— Не следует стыдиться хороших поступков, добрый господин. Грех это!— наставительно заметила замарашка таким тоном, что Север едва не поперхнулся, а Соня от души расхохоталась.

— Звать-то тебя хоть как? — помолчав, спросил он, видя, что серьезного разговора все равно не получается.

Вопрос его, однако, вызвал совершенно неожиданную заминку. Север удивленно посмотрел на девушку.

— Ты что, милая, имя свое забыла?

— Не сердись, добрый господин,— улыбнулась та,— но именно так и есть. Хвамовой девкой меня кличут уже так долго, что я и впрямь позабыла имя, что дала мне мать.

— Так-таки и не вспомнишь? — недоверчиво хмыкнул Вожак.— Не могу ж я тебя называть этой самой… Девкой!

— И ты взаправду станешь звать меня по имени, добрый господин? — радостно спросила она.— Ганой меня звать,— наконец разоткровенничалась она.

— Гана, Гана…— Север задумчиво попробовал незнакомое имя на вкус.— Хорошее имя,— заключил он.— Мне нравится.

— Правда?! — обрадовалась девушка.— А Хвам сказал, что оно звучит по-дурацки…

— Ну,— вмешалась Соня,— быть может, разве что по сравнению с его собственным!

Как ни странно, девушка, всю жизнь прожившая среди тупых пьяниц, восприняла шутку нормально.

Все трое расхохотались, и, завидев приближавшихся волков, Север пустил коня в галоп. Почти сразу они ворвались в лес. Девушка продолжала привычно тараторить, но вдруг закашлялась и натянула поводья. Ее спутники тоже придержали коней.

— Ну? Что еще такое?

Гана согнулась в седле и, схватившись рукой за горло, зашлась надсадным кашлем, словно курильщица лотоса. Наконец она выпрямилась и вытерла заслезившиеся глаза, размазав грязь по щекам.

— Я только что проглотила какого-то жука,— сдавленно сообщила она.

— Ты, вообще-то, держала бы рот закрытым,— посоветовал Север,— а то здесь, среди деревьев, много чего летает.

Они углубились под сень леса. Вулоф бежал впереди, показывая дорогу. Вилва ждала на месте. Вестница и вороненок уже пристроились на плечах Севера. Наконец они оказались на поляне, заросшей изумрудной травой. Неширокая речушка охватывала ее почти кольцом. Несколько молодых елей стояли полукругом с северной стороны. В середине рос раскидистый дуб.

— Красотища-то какая! — всплеснула руками Гана и принялась восторженно осматриваться.— Не то что у нас в Яме!

— Это точно,— подтвердил Север.

Он уже расседлал коней, стреножил их и теперь укладывал вещи под дубом. Соня отправилась в лес за хворостом, а Гана уже собралась заняться приготовлением еды, но Север вовремя поймал ее за руку.

— Ты чего это, добрый господин? — удивилась девушка.

— Ты что собралась делать? — вопросом на вопрос ответил он.

— Как что? Ужинать пора.

— Ужин подождет,— заверил ее Север.— Сперва мыться.

— Это еще зачем? — Она подбоченилась и посмотрела на него с вызовом.— Хвам говорит, что моется тот, кому чесаться лень, и я ему верю.

— Пока ты с нами,— ответил Север, стараясь держать себя в руках, тем более, что пришла Соня с охапкой хвороста и, бросив его на землю, весело смотрела на спорщиков.— Пока ты с нами,— повторил он,— изволь делать то, что я говорю, а не то, что говорил Хвам. Понятно?

Она кивнула, умудрившись не оторвать взгляда от его глаз, хотя он и возвышался над девушкой как гора. Соня негромко хохотнула и снова отправилась в лес. Север порылся в мешке, достал чистую тряпицу и тонкое, но теплое одеяло. Гана тем временем спустилась к реке и стояла на влажном песочке, с интересом глядя на воду. Север бросил принесенное с собой в траву и внимательно посмотрел на девушку. Если та всю жизнь прожила в Яме, то не мудрено, что речушка вызвала у нее такое оживление.

— Ты что, никогда реки не видела?

— Нет, добрый господин.

Он поморщился:

— Перестань называть меня так.

— А как же?

— Север мое имя.

Она обернулась и от удивления раскрыла рот.

— Это как же? — ошарашенно прошептала она.— Сам Великий Север?! — Глаза ее засветились восторгом.— Я сразу поняла, что ты — это он! — вдруг заявила она.— Ты такой могучий и высокий, господин Север, не то что все наши мелкие свиньи, хоть и зовут себя мужиками!

Север досадливо сплюнул, услышав, как за спиной расхохоталась Соня.

— Не великий… Не великий! — раздраженно повторил он.— Просто Север! Запомнила?

— Да, добрый господин,— покорно кивнула она, и Вожак почувствовал, что бессилен что-либо изменить.

— Отлично. Лезь в реку,— бодро скомандовал он, но, поймав на себе непонимающий взгляд девушки, добавил чуть ли не просительно: — Хотя бы лицо умой.

Она отвернулась, потрогала воду пальцем и осторожно потерла лоб. Освобожденная от грязи полоса показалась ослепительно яркой.

— Да что ты ее трогаешь? Раздевайся и лезь в воду, а то ты чумазая, как рудокоп.

— Ну вот еще! — капризно надув губы, возразила девушка.— Она холодная и мокрая.

Север окинул Гану внимательным взглядом, прикидывая, как же заставить ее помыться. Ему вдруг стало ясно, что сама она в реку не полезет. Девушка же задумалась о том, как ей отделаться от Великого Севера. Ну что в самом деле за дурацкая затея — мочить тело в холодной воде? С другой стороны, добрый господин столько для нее сделал, что как-то и неудобно ему отказывать. Она сокрушенно вздохнула. Ну попросил бы он чего другого, так она бы с радостью…

Она не сразу заметила, что кто-то настойчиво тянет ее за подол платья, и сперва только отмахнулась, но ее тянули все сильнее, и когда девушка обернулась, то увидела, что гнедой с пятном на лбу, на котором она скакала, подошел к самой воде и теперь увлеченно жует ее платье.

— Ах ты, скотина! — закричала она, пытаясь вырваться, но могучее животное, казалось, не обращало на ее вопли ни малейшего внимания.

Конь то и дело тряс головой, явно пытаясь оторвать кусок. Девушка тянула в свою сторону, а Север стоял подбоченившись и хохотал во все горло. Гана поняла, что он вовсе не собирается ей помогать. Тогда она рванулась изо всех сил, ветхая ткань не выдержала, и платье разорвалось. Весьма довольный собой, гнедой не спеша поскакал прочь, на ходу пережевывая добычу. Север понял, что если он хочет добиться своего, то именно так и должен действовать.

— Вулоф! Вилва! — крикнул он волков.— Стерегите ее, чтобы не сбежала!

Он повернулся к девушке, которая жалкими остатками платья отчаянно пыталась прикрыть наготу, и потащил грязнулю в воду. Та уже поняла, что нового надругательства над собой ей не избежать, и не сопротивлялась, а только беспрерывно жаловалась, что вода мокрая и холодная. Длились ее причитания недолго — до тех пор, пока Север не окунул ее в реку с головой. Тут дыхание ее перехватило, и, пока она судорожно ловила воздух ртом, он принялся мыть ей голову. Он уже почти справился со своим делом, когда Гана пришла в себя и запричитала. Она терла глаза, время от времени неловко пытаясь ударить Севера, и ругалась с такой силой и выразительностью, что мужчина только досадливо морщился да изредка посмеивался.

— Хватит слезы лить,— спокойно убеждал он девушку,— здесь и так воды полно.

— Чем это вы заняты?! — привлеченная ссорой, крикнула Соня. Они и не заметили, как та оказалась на берегу.— Я уж думала, что он пристает к тебе,— увидев, что происходит, успокоилась она.

— Если бы! — обиженно ответила Гана, заставив Соню поперхнуться.— Посмотри, что с моим платьем!

Она привстала, показывая сохранившийся лиф и обнаженное ниже пояса тело. Глаза рыжеволосой воительницы потемнели от ярости.