Три Меченосца<br />Книга вторая<br />Царь Алого Огня

— Сражение еще не закончилось! — возразил Двимгрин, и меч его вновь вскинулся для удара, но и на сей раз удар был успешно отражен.

— Тем не менее исход его уже ясен, не так ли?

Какое-то время колдун молчал. Наконец его мертвенно-бледные уста произнесли:

— Ясен исход только этого сражения. Здесь вы одержите победу. Хотя исход главного сражения, которое решит судьбу мира, еще яснее. Тьма победит! Вы не сможете тягаться с мощью Темного Мастера! Или я не прав?

— Не прав. Главный исход этой войны еще сокрыт в тумане грядущего, и не стоит уверять себя в том, что случится именно так, а не иначе. Лучше просто верить.

— Тебе не ведома наша истая мощь, — усмехнулся Двимгрин.

— Не к мощи, но к правде устремится победа.

— Глупые и пустые слова! Вы в Тригорье называете это мудростью. Это всего лишь одно из бессчетных утешений, коими сполна потчует вас Экгар. Он закрывает вам глаза, а вы даже не пытаетесь открыть их. Оглянись, Ноккагар и узри истину. Стань сторонником нашего учения, покуда не стало поздно.

— Вашего учения? Ты хочешь, чтобы я преклонился перед Дардолом, как поступил ты? Никогда! Я живу во славу сил Поднебесья. Что же касается истины, то за нее ты принимаешь совсем не то, что следует. Твоя истина ложна, она навеяна тебе дыханием Мрака.

— Об этом можно спорить бесконечно, — отрезал Двимгрин. — Но споры здесь ни к чему. Если ты не принимаешь наше учение, то умрешь вместе со всеми.

— И после смерти на небесах меня встретит Зиждитель.

— Глупец!

— Напрасно стараешься, Двимгрин. Тебе не удастся убедить меня в чем-либо… Посему оставь это бесполезное дело. Слушай теперь меня. Я давно хотел кое-что узнать. Когда-то я пообещал себе, что, если мне посчастливится встретить тебя, я задам тебе один вопрос.

— Спрашивай.

Двимгрин опустил Огненный Меч. Пламя клинка заметно послабело.

— Что заставило тебя уйти из Тригорья? — спросил Ноккагар. — Почему ты перешел к Королю Мрака?

— Ты задал не один, а целых два вопроса, — изрек Двимгрин. — Но ответ я дам только на второй. На первый же пусть тебе ответит твой мастер Экгар. У него-то, поверь, есть что сказать по этому поводу… Вот мой ответ: Король Мрака дал мне то, чего мне не мог дать Экгар. У него я познал истинную сущность Мрака. И у него я почувствовал себя нужным этому миру.

— Мрак накрепко овладел твоим сердцем, — вздохнул Ноккагар. — Оно у тебя всегда было слабо, и всегда ему недоставало власти. Стало быть, ты получил то, что хотел? При этом ты стал одним из тех, с кем дотоле упорно боролся. Мне жаль тебя… Но что ты говорил об Экгаре? Он виноват в твоем уходе из Тригорья?

— Это так. Он изгнал меня! Изгнал, потому что я слишком сильно стремился к познанию.

— Ты обманываешь самого себя. Твое сердце предалось злу еще задолго до того. Ты давно хотел уйти, и то, что Экгар изгнал тебя, послужило лишь поводом для того, чтобы оставить тригорский посох. Ты ждал того повода, и он, надо сказать, появился не без твоего участия. Так ты и оставил нас без лишних подозрений.

Двимгрин ответил на это не сразу.

— Вижу я ошибался в тебе, — сказал он наконец. — Ты далеко пойдешь, тригорский маг.

— Увы, но то же я могу сказать и о тебе. Ты далеко пойдешь, слуга Дардола. Вижу я, куда ты метишь в своих желаниях, Двимгрин. Лучше скрывай эти мысли, а то Темный Мастер, чего доброго, ненароком прочтет их… И все-таки мне жаль тебя.

— Не нужна мне твоя жалость! — вспылил Двимгрин. — Нынешний наш поединок закончился без победителя и побежденного. Но мы еще встретимся, Ноккагар. Когда-нибудь… Посмотрим, может статься, в другой раз наши с тобой силы не будут столь равны, как сегодня. А покамест — прощай!

И он исчез. Порыв ледяного ветра налетел на Ноккагара и отступил в следующее же мгновение. Двимгрина не было больше на поле брани.

Однако битва еще шла. Исход ее был близок. Луч солнца пробил черную толщу тучи и упал на землю. Оказалось, что утро уже наступило.

Посреди же темных полков, возвышаясь надо всем прочим, передвигался огромный черный трон на тяжелых, как мельничные жернова, колесах

Глава четырнадцатая

Солнце опускалось за горизонт. Четверо друг за другом продвигались через редкие лесочки и луговины Светлодолья. Они старались идти как можно быстрее, но и не тратили сил понапрасну. Если путь уходил под уклон, они переходили на бег, а на подъемах чуть сбавляли шаг.

Ихтор шел теперь позади всех. Он часто оглядывался и бросал взор в сторону серой цепи гор. Смутная угроза не миновала, и гальпинг понимал это.

Вскоре все потонуло в непроглядном мраке. Ночь наступила необыкновенно быстро, будто кто-то задвинул огромный занавес. Путники устроились на ночлег под тенью небольшой хвойной рощицы.

— Костра лучше не разводить, — сказал Ихтор, — потому как огонь может выдать нас здесь, на равнине.

— Да кому он может нас выдать?! — не стерпел Рунш. — Скажешь ты, в конце концов, или нет?

— Не разумею, — ответил Ихтор. — Я еще не встречался с подобным. Но одно верно: за нами идет враг. И он уже напал на наш след. Вы, Меченосцы, все ближе к обители Дардола, и все больше опасностей будет подстерегать вас с каждым шагом.

— Но хоть выспаться-то мы успеем, Ихтор? — зевнул Ликтаро, закутываясь в плащ.

— Еще мгновение назад я думал, что мы поспим этой ночью спокойно, но теперь я думаю иначе.

— Что ты такое говоришь? — спросил Тэлеск.

— Враги почти здесь! — тревожно проговорил гальпинг.

Тэлеск и Ликтаро обнажили мечи и стали всматриваться в темноту среди деревьев. Ихтор держал наготове водотворную секиру. А Рунш в тот миг вспомнил о луке и решил опробовать его в деле.

Цикады сверчков и далекое уханье филинов были самыми громкими звуками в ночном лесу. Но вдруг стихли и они.

В скором времени таинственные преследователи явили себя. Жутко затрещали кусты, и из тьмы выступили два громадных существа. К несчастью, это было не все, и вслед за ними показались еще четверо, а затем чуть поодаль от остальных еще три тени выползли под бледный свет луны.

В руках огромных тварей были дубины и молоты. То были тролли, которые некогда появились в этом мире благодаря главному среди Шестерых Колдунов — Даэбарну.

Описать их однозначно и точно невозможно, потому как все они столь разнятся друг с другом в своей внешности, сколь разнятся уродливые деревья Иссохшей Пущи. Но кое-что общее у них есть: огромный рост, светло-серая кожа, здоровенные плечи. Рассказывалось, что эти отродья очень сильны, да только ума у них не больше, чем у старого пня.

Первый тролль упал сразу, сраженный просвистевшей в ночи стрелой. То ли меткость Рунша не подвела его, то ли воля случая была тому виной, но стрела попала прямо в его разинутую пасть. Другой, уродец с длинными вислыми ушами и выпирающими изо рта клыками, вразвалку двинулся на Ихтора. При этом он неуклюже размахивал молотом над головой. Гальпинг успел отскочить в сторону, тяжеленный молот глухо ударился о землю и завяз в ней едва ли не по самую рукоять. Ихтор улучил момент и рубанул секирой вдоль отвратительной морды. Череп треснул как орех, и тролль, так и не успев поднять свое оружие для нового удара, повалился на землю. Из разбитой головищи хлынула черная кровь.

Тогда разъяренные тролли набросились всей ватагой. Ликтаро увернулся от огромной дубины и пронзил мечом серую плоть четверорукого горбатого громилы. На Ихтора налетели сразу двое. Но один был тут же подстрелен Руншем, в чьей меткости уже можно было не сомневаться, а со вторым гальпинг расправился сам. Тэлеску не повезло больше всех: на его жизнь покусились сразу трое уродов-великанов. От двух ударов юноша отбился, но от третьего не сумел. Большой кулак тролля наотмашь ударил юношу в живот и тем самым отшвырнул его в сторону. Эрварейн ударился спиной и затылком так, что в глазах потемнело, и он едва не потерял сознание. Меча в руке уже не было. Не успел он подумать о том, чтобы встать, как что-то схватило его за ногу и подняло в воздух.