Три Меченосца<br />Книга вторая<br />Царь Алого Огня

Алморкад был печален. С юго-востока он перевел взгляд на восток, за необъятные просторы равнин, где горизонт был еще чист. «Где же ты, Антшина? Где твои воины? — подумал король Эфоссора. — Прибудешь ли на подмогу? Готовы ли к войне твои клинки и копья? Забудешь ли старую вражду, тобой же некогда учиненную? Или же силы Афройна уже сломили тебя и прошли к нам через твои земли, Антшина?» Он вздохнул и опять направил печальный взор к омраченному небосклону. Черная тень ползла навстречу.

Войско пошло быстрой рысью по дороге на юг, где виднелась цепь холмов. Земля монотонно гудела и дрожала под ударами тысяч копыт. Холмы Эрвара были все ближе. Чуяло сердце Ноккагара, что именно там, близ отрогов тех далеких взгорий, произойдет столкновение двух сил.

Полки эрварейнов и морян длинной молчаливой колонной проехали мимо берегов Сияющего Озера, над водами которого царил покой. Начинало смеркаться, и то чудесное свечение, которое излучала волшебная вода, было уже заметно. Многие узрели этот свет впервые. Многие видели его в последний раз.

Когда же Сияющее Озеро осталось позади, леденящий ветер окатил защитников Гэмдровса. Он не всколыхнул плащей, не взволновал прядей волос, не задел гордых знамен, но налетел на путников порывом лютого страха и могильного холода. Да не тот это был холод, от которого в зимнюю пору розовеет кожа и коченеют руки. Этот холод не снаружи объял, а проник в самую глубь сердец.

— Дыхание Мрака… — с трудом вымолвил Ноккагар и непроизвольно сжал в правой руке посох. — Зло рядом!

Тогда король Алморкад приподнялся в седле и устремил суровый взгляд в сторону тучи, край которой нависал уже прямо над головами.

— Покуда не наступила ночь, — громко проговорил властитель Эфоссора, — мы должны успеть столкнуться с полчищами Афройна! Галопом мчите скакунов! Вперед!

Конь Алморкада резво взял с места и понесся в сторону Холмов Эрвара. За ним во весь опор помчалось войско всадников. Они полетели на юг, как ураганный ветер, шквал праведных сил. Туча смерти встречно надвигалась на север, и ее гибельная тень тяжким, безжалостным бременем ложилась на землю.

Вскоре величавые холмы приблизились, и дыхание Мрака стало еще более сильным. Тогда Алморкад остановил светлую рать и сказал:

— Разделим войско! Половина его пойдет по дороге. Другая же половина двинется вдоль всхолмий чтобы напасть на врага с фланга. Я сам поведу тех, кто пойдет навстречу афройнцам. Но кто возглавит остальных? Быть может, ты, достопочтенный Горм?

— Я идти с тобой, Алморкад, — отозвался Горм. — Не затем я прийти сюда, чтобы нападать со стороны. Мой сердце рваться в самый пекло.

— Хорошо, — кивнул Алморкад. — А как насчет тебя, достопочтенный Ноккагар?

— Нет, король Эфоссора, — ответил маг. — Мне должно быть там же — в самом пекле. Именно в очаге бойни больше пригодится жезл Тригорья. Кабы силы Тригорья были сейчас с нами, тогда я повел бы их тем путем, каким ты намерен отправить половину войска.

— Позволь же узнать, где все тригорцы? — спросил повелитель эрварейнов. — Я видел, что они выехали раньше нас и поскакали к Хребту. Я не вмешивался: маги мудры, и все их решения всегда правильны. Но сейчас я хочу узнать и терпеть я больше не в силах. Куда уехали чародеи, Ноккагар?

— Вирридон повел их, — сказал маг. — Они придут на битву, не беспокойся.

— Но ты не ответил!

— К чему зря обнадеживать? Может статься, их путь на запад оказался напрасным. Но так и быть, я намекну… Ты ведь видел, что с собой тригорцы увели лишнюю сотню лошадей?

— Стало быть, они отправились за помощью, — вздохнул владыка Сынов Эрвара. — На Перевал? Вряд ли они сыщут ее там.

— Все может быть, — ответил Ноккагар.

Алморкад развернул коня и оглядел людей своей свиты.

— Воевода Каварханд! Бери половину воинов и уводи их с дороги. Нападете с запада!

Вскоре рать разделилась. Каварханд повел часть ее на юго-запад по равнинному бездорожью. Они скрылись в рощах. Король Эфоссора бросил им вслед задумчивый взгляд и дал приказ продолжать движение. Остальное войско понеслось по дороге следом за могучими владыками Алморкадом и Гормом.

Дыхание Мрака со временем сделалось невыносимым, облекло в страх храбрые сердца воинов. Но те пересиливали волю безымянного владыки преисподней, вдохновлялись решительностью тех, кто вел их в битву. И только лошади порой не могли претерпеть страх. Они часто замедляли скачку, переходили на рысцу, а то и вовсе останавливались, фыркая и отводя глаза от юга. Однако же, через пару мгновений они вновь несли всадников вперед. У них не было вожака, который бы пробуждал в их сердцах отвагу. Да и не нашлось бы наверное такого коня, который бы не устрашился темной угрозы. А было время, когда их предки — благородные единороги древности сами наводили ужас на тварей Мрака. Теперь же такие вряд ли найдутся даже среди диких табунов, что не столь давно кочевали на север.

Под всеобъемлющей тенью огромной тучи властвовали холодные серые сумерки. Безмолвие поглощало все прочие звуки, и даже гул скачущего войска казался едва слышным.

Полчища Афройна показались внезапно, хоть и было известно, что они вот-вот появятся. Они будто выросли прямо из-под земли — так показалось воинам короля Алморкада и конунга Горма. Темной стеной явились они из ниоткуда и двинулись навстречу.

Алморкад поднял левую руку и остановил полки.

— Вот он — враг, покусившийся на наши земли! Да не покинут нас доблесть и отвага! В бой, славные защитники Гэмдровса!

Он с силой выдернул из ножен меч и обратил жаждущее черной крови острие на врагов. Скакун Алморкада встал на дыбы и прянул в следующий миг. Одновременно дернули поводья Ноккагар и Горм. И войска севера тронулись вслед за ними, как гигантская волна.

Они скакали, и несмолкаемо звучали боевые кличи. Они потрясали оружием и трубили в рога. В их сердца пылали ярость и жажда сражений. Они позабыли о страхе, перестали ощущать на себе дыхание Мрака, оставив лишь только надежду, затянутую доблестью и ненавистью к врагам.

Тысячи малфрунов были все ближе. Они шли отнюдь не беспорядочными толпами, как часто передвигались фрэги и прочие нечистые твари, но шагали ровными рядами, в такт несмолкаемому барабану, ритмично выкрикивая непонятные и непроизносимые для людей слова. То были не просто фрэги, то были бойцы Афройна.

Они шли строем. Двимгрин знал толк в воспитании воинов: силой нещадной жестокости, приказом плети и властью боли он создавал своих бойцов. Он собрал грозную, свирепую армию, лишенную всякого проявления трусости, нечета глупым полчищам Омраченного Королевства.

Над головами воинов Тьмы скалились деревянные идолы, страшные и уродливые. Где-то позади со скрипом и лязгом катились камнеметы, изготовленные против Рамэнии. Посреди же темных полков, возвышаясь надо всем прочим, передвигался огромный черный трон на тяжелых, как мельничные жернова, колесах. На нем восседала высокая фигура в длинном черном плаще, который почти сливался с самим троном. Сумрак окутывал ту фигуру. Светящиеся глаза, глубоко посаженные на мертвенно-бледном лице, которое было лишено всякого выражения, созерцали жалкого противника, что шел с севера. Черноволосую голову Двимгрина венчал холодно сверкающий металлический обруч, изрезанный огненными рунами, которые то и дело вспыхивали алыми переливами и вновь затухали.

Кровавый диск солнца тонул за Небоскребущим Хребтом. Войска Света и Тьмы стремительно сближались.

Каварханд и его отряды вскоре повернули прямо на юг, где чернело небо.

— Когда достигнем тех крутых склонов, чуть склонимся к юго-востоку, — сказал воевода Эфоссора, кивнув вперед, — а там со временем возвратимся к дороге.

Лес вначале плотно окружил их, но когда они взяли чуть западнее, он отступил, и всадники поскакали по дикому редколесью. Через некоторое время покрытая мхом земля под копытами лошадей стала мягче, а потом и вовсе перешла в болотистую местность. Войско пошло рысью. Копыта с хлюпаньем вдавливались в мшистую опору, утопали в мутной болотной жиже, которую еще не успели схватить зимние заморозки.