Три Меченосца<br />Книга вторая<br />Царь Алого Огня

Вдруг за его спиной послышался ужасный треск, затем он смешался с непонятным шумом, и вновь оглушительный грохот всполошил вечернюю тишину раскатистым эхом. Акиткер осторожно оглянулся на свой дом, но… не увидел его. Вместо величественного некогда строения перед ним лежала огромная груда обломков, в середине которой на остатке крыши по-прежнему развевалось знамя Эфоссора.

— О Силы Всевышние! — в ужасе воскликнул Акиткер.

Дунул ветер, и вся пылевая завеса унеслась в сторону вместе с соломой, которая еще несколько мгновений назад покрывала крышу красивого, веками стоявшего здесь дома Главного Капитана.

— Мой дом! — отчаянно взмолился Правитель Гавани. — Мои золоченые лодки! Мой дом! Мои лодки! Моя жизнь! Разрушено… Все разрушено…

Он упал на колени и долго скорбно взирал на рухнувшую обитель властителей. Но внезапно он встал, его гроза вспыхнули яростью, и он громко изрек:

— Злые поступки зло несут, за зло нужно мстить. Следующую битву я приму вместе со всеми.

— А где же колдун? — осторожно спросил один из стражников. — Нам думалось, что вы все пошли за ним. Неужто он теперь под развалинами?

— Увы, это не так, — ответил Экгар. — Его там не было. Он сбежал, и мы пришли только для того, чтобы удостовериться в этом.

— Сбежал?! — изумились стражи. — Как такое возможно!

— Очень просто… — вздохнул Ариорд.

— Но мы стерегли вход как подобает! — попытался оправдаться один из караульных.

— Приходил ли сюда кто-нибудь сегодня? — спросил Экгар.

— Да, — ответил страж. — Только старый воин Гавани.

— Зачем он приходил? Он что-либо приносил? — насторожился Верховный Маг, сжав в руке посох.

— Да, у него был сверток с едой для колдуна. Старый воин сказал, что велено его накормить.

— И неужто вас это не насторожило? — усмехнулся Экгар. — К вашему сведению, Шестеро Колдунов не испытывают потребности в пище и не голодают!

— И сверток вы проверить тоже не догадались? — спросил Акиткер.

— Мы виноваты, — опустил голову страж. — Тот старый воин окликнул колдуна через решетку, чтобы передать ему сверток через окно. Колдун упрямо отказывался подходить, а точнее — вообще не отвечал. В конце концов старик забросил в окно то, что принес и ушел, не сказав ни слова.

— Все верно, — кивнул Экгар, соглашаясь с собственными размышлениями по этому поводу. — Амулет похитили и передали Бэнгилу. С ним колдун вновь обрел темную силу и покинуть стены подземелья ему уже не составило труда.

— Они, конечно же, бежали к пристани, — уныло промолвил Авироктал. — Что ж, побег Бэнгила удался на славу, и в этот час он уже недосягаем для погони. Бьюсь об заклад, что они скрылись на одном из моих кораблей. Какой же я дурак, что не избавился от них сразу, как прибыл в Гавань!

— Не кори себя, Король Хилта! — сказал Экгар. — Разве было у тебя время думать об этом, когда ты, повел войско к Оннарскому Броду. Не сожалей об этом. Уж поверь, не будь кораблей, Бэнгил нашел бы другой способ. Главную роль здесь сыграл неизвестный предатель.

Хордайн, выслушав слова Экгара, задумчиво добавил:

— Черна душа того, кто по собственной воле вновь дарит свободу запертому злу.

— А избавиться от кораблей еще не поздно! — произнес Экгар. — Ведь еще многое может случиться. И хорошо бы это многое хоть отчасти предвосхитить.

Свет новой зари брызнул с востока и размыл последние ночные пятна. Над Гаванью Вечной дружбы извивающимися змеями в небо поднимались столбы черного дыма. У пристани, прямо на воде пылали огромные плавучие костры. То горели корабли Хилта. С хрустом и грохотом рушились мачты, вспыхивали паруса, борта трещали от пламени, а прогоревшие обломки тонули в темных прибрежных водах моря.

На деревянных причалах стояли люди и русалы. Все они с невеселыми лицами смотрели на погибающий флот.

— Как же ты теперь возвратишься на свою родину, король Хилта? — обратился к Авирокталу хмурый правитель Гавани.

— Возвращусь? — Авироктал вздохнул. — Сейчас думать о возвращении рано, Акиткер. Или поздно? Нет смысла думать об этом до окончания войны. Если война закончится в нашу пользу и при этом пощадит меня, тогда я вернусь туда. А если нет, то такова моя судьба; значит, мне уже не суждено вернуться в свой дом и мирно скоротать там остаток жизни.

— Но есть ли у тебя наследник? — спросил Акиткер, пристально посмотрев на Авироктала. — В чьи руки перейдет корона Кузнечного Острова, если тебя не станет?

— Моя жена погибла четырнадцать лет назад, — печально ответил король Хилта, едва сдерживая слезу. — В тот роковой год она была в Вирлаэссе. Среди спасшихся после падения королевства, ее не было. Мой сын уезжал в Вирлаэсс вместе с ней, но его привезли в Хилт тяжело раненым. Он умер через полгода. На моих руках. Он был еще так юн! Род Мансальда оборвется на мне, Акиткер…

Правитель Гавани какое-то время обдумывал сказанное, а после устремил взор в непроглядную мглу Туманного Моря и сказал:

— Уж не в Хилт ли отправился Бэнгил со своим приспешником?

Ариорд, который стоял неподалеку, услышал вопрос и произнес:

— Нет, не в Хилт. Ни к чему им это… Дела намного хуже, ибо мыслится мне, что они двинулись вслед за Тремя Избранными.

— Горе нам тогда, — изрек Авироктал.

— При всем нашем желании мы не в силах им чем-либо помочь, — спокойно сказал Ариорд. — Это их испытание. Нам нужно думать об удержании Оннарского Брода.

Акиткер вздохнул:

— Не удержать нам его. Страшен Дардол, и силы его страшны!

В это время к ним подошел серебробородый Кэневаур.

— Тот, чья мощь наводит страх на многих, — своим благозвучным голосом молвил он, — сам же многих страшится. Для нас Король Мрака — единый враг. И скопления наших сил он боится больше всего!

В полдень три всадника пронеслись между домов, выехали на дорогу и поскакали в сторону востока. То были маги, — Ариорд, Хордайн и Экгар. Они решили съездить на Оннарский Брод к месту погребения их тригорских собратьев. Акиткер, увидев их, когда они мчались мимо развалин древнего дома властителей, на некоторое время замер, глядя им вслед. Но вскоре наездники исчезли за гребнем угора, и правитель Гавани продолжил работу, которой, кроме него занимались и его подчиненные. Дело обещало быть долгим и томительным. Предстояло разобрать груду обломков рухнувшего дома, чтобы вытащить из-под них хоть что-то. Прежде всего Акиткер хотел спасти свои золоченые лодки, хотя в глубине души понимал, что вряд ли они остались целы.

Авироктал, Оросс, Кэневаур и еще несколько воинов тоже посмотрели вслед уезжающим магам, которые пронеслись мимо них по дороге.

— Скоро всем нужно собираться в путь к Броду, — сказал Оросс. — Там так не хватает крепости! Это то, что нам сейчас очень бы помогло. Без нормальных укреплений все оттиски невозможны. Ведь следующее войско обещает быть куда больше прежнего. Может, достопочтенный Кэневаур сможет создать крепость из воды Оннара? Русалы ведь способны на это?

— Крепость — это вряд ли, — молвил Кэневаур. — Оннар — не моя река, и ее воды не подчинятся мне так, как подчиняются воды Ламванэ. Но создать временную стену из воды мы вместе с моими воинами сможем. Она будет крепкой и враг не разрушит ее, покуда сильна моя воля.

[1] «Песнь о Войне Ярости», отрывок.

Глава шестая

Над Гэмдровсом занимался день. С севера дунул ветер, и белые облака, повинуясь, поплыли вдоль длинного хребта гор. Осенний лист оторвался от ветки дуба и полетел над землей, не имея воли противиться ветру, который тут же подхватил его и стремительно понес прочь от родного дерева. Лист поднялся в серое небо, пролетел над дикими чащами и лугами. Ветер перенес его через скалу и бросил. Пожелтевший лист, некогда бывший частью большого, красивого дерева медленно кружился и падал, пока не коснулся наконец гладкой поверхности бегущей воды. Теперь он был предан воле реки. А недалеко от того места, где он упал, непрерывным потоком по скалистым уступам срывался водопад, и его громкий шум нескончаемо разносился над всей заводью.