Альдана Последняя королева эпохи

Глава 32 Пришествие

Ещё не исчезла утренняя промозглость, а Абрион, Фелицио и повстанцы с сопровождающими: Оливером и магом Лермисом, — были уже далеко от деревни. Некромант шёл медленнее всех, уже не раз ему приходилось, отстав, догонять компанию бегом. Ночью он спал плохо, прерывисто, провалившись в сон тогда, когда уже светать начинало. Досмотреть его Абриону не дали, подняли и заявили, что пора в путь. А парень хотел попрощаться с Дашкой. Предчувствие, что жить ему из-за нечаянной клятвы осталось пару дней, не отступало.

— Эй! Что тебя беспокоит? — выстрелил в ухо вопрос Фелицио, поравнявшегося с Абрионом. — Или причина в ком-то?

— В ней, — признался некромант, не задумываясь над тем, что целитель может и не понять, про кого колдун говорит. Но Абрион ни на секунду не представлял и того, что его любовь, тихая, грустная, смирившаяся с безответностью, слишком заметна.

— За неё страшно, да, — закивал целитель. — Для местных жителей она такое же зло, как и Торман, попытавшийся сотворить его в ней.

— Он придёт в себя, если уже не очнулся, и без дела сидеть не станет, — Абрион втянул голову в плечи, сложил руки, будто замёрз, помрачнел ещё сильнее.

— Дарью он ничего не заставит. У неё сил теперь лишь на то, чтобы не умереть, — неуверенно попробовал успокоить нового друга Фелицио. — И их он у девушки не отнимет. Торман, кажется, как оружие Дарью использовать хочет, вызывая у неё приступы, но для этого надо, чтобы она поправилась. Пока мы не вернёмся с эликсиром или самого друида не приведём, ей не станет легче.

— Я должен этому радоваться? — пробормотал некромант, Фелицио услышал вину.

— Странно, но да. Понимаю, переживаешь, но и хуже Дарье вряд ли сделается.

— От Тормана можно чего угодно ожидать, — Абрион начал рассуждать в другом направлении. — Я же с ним работал, знаю. Ты правильно заметил, на его месте любой подлец бы пользовался магией Дарьи, но в духе Тормана уничтожить того, кто перестаёт быть ему полезным в той мере, в какой он желает. В Дарье чёрной магии не очень много, хоть и энергия большая.

— Что шепчетесь там? — крикнул им Лермис. — Ты, некромант, за себя испугался?

— Не за себя, — не смог отразить удар Абрион, просто ответил.

— Интересно! — маг остановился, подождал, когда некромант и целитель приблизятся к нему. — Что скрываем? Пытаетесь обсудить план на ходу?

— Мы просто разговариваем! — огрызнулся Фелицио.

— О чём? — насторожился теперь и Оливер.

— О Дарье Винсент, — сквозь зубы произнёс Абрион.

— Эта девушка — покровительница тех, кто защищает свет, — Лермис поднял глаза к бледному, точно выцветшему небу. — Меня удивляет то, что она находится среди вас. Вы считаете, что присутствие всеобщей любимицы создаёт впечатление вашей безобидности? Значит, вы отстали от жизни. Всё больше людей склоняются к тому, что Дарья Винсент, как и остальные избранные, оказалась неспособна повлиять на историю второй раз.

— Я впервые слышу, что её покровительницей называют, — с ними заговорил Элебар. — Получается, кто-то это придумал, у кого-то нашлась вера, чтобы сказать это.

— Так говорит друид, к которому мы направляемся, — хмыкнул Лермис. — По-моему, в той деревне он один такой остался.

— Много же изменилось за то время, пока мы томились в плену! — возмущённо воскликнул другой повстанец, Вельдер. — Хоть был он не таким уж долгим.

— К началу войны у многих уже появилось мнение, что на избранных надеяться не стоит, — снисходительно объяснил Лермис.

— И что же наговаривают на них? — задал вопрос Абрион.

— Что им и первый кусок славы достался незаслуженно, — взахлёб принялся излагать народную мысль колдун. — Если бы не Дарья, Мортис не смог бы себя считать Повелителем Тьмы. Злодею нужен был наследник — девчонка чуть было не подарила ему сына. И добровольно же ему отдалась, это не насилие было.

В этом была доля правды, но принять её для Абриона оказалось непосильным. Только сама Дашка понимала, да и то не до конца, почему она решилась на то, чтобы притвориться любящей женщиной, друзья её до сих пор терялись, вспоминая те недели её фальшивой страсти. У Абриона, совсем недолго знавшего Дашку, не было и призрачных предположений насчёт этого, поэтому правда в душе отторгалась, началось воспаление.

Следующая же часть яда, пролитая Лермисом, состояла из одной лжи.

— Мортис думал, придётся усилия приложить, чтобы её охмурить. Но нет, Дарья на него уже успела глаз положить. Вернее, на его деньги и положение. Вроде бы ей сказали, что оно непрочное, король Мартин Мортиса не выносил, и она решила действовать побыстрее.

— Закрой рот! — выпалил Абрион.

— Забавно, — оскалился Лермис. — И часто тебе приходится защищать честь ведьмы Винсент? Скорее всего, да. Головы тебе не жалко?

— А ты часто её оскверняешь, да? — Абрион встряхнул руку, в ладонь стала стекаться, закипая, магическая энергия.

— Дуэль? — протянул маг. — Если так жаждешь, я приму вызов. Скоро будет подходящее место для того, чтобы устранить наши разногласия.

— Долго до него?

— Я же сказал: скоро! Кажется, минут десять идти.

— Достаточно, — недовольно заметил Абрион.

— Терпи, — Лермис усмехнулся и прибавил шаг, отдалившись от некроманта и Фелицио, у которого от потрясения перехватило дыхание, он открывал рот, пытаясь сказать что-то, но не мог издать ни звука.

— Вот это ты зря, — нахмурился Эристен, к этому времени повстанец-маг шёл позади них. — Он слишком легко согласился, точнее, сам тебя подначил. И место собирается указать. Очевидно же: есть у него способ отделаться от тебя!

— И что, ему извиняться надо? — обогнавший приятелей Дармес затормозил и резко развернулся. — Ты правильно сделал, Абрион.

— Простите меня, — Абрион проглотил застрявший в горле ком. — Я слишком её… Люблю. Простите.

Через десять минут они вышли к обрыву, внизу которого шумела река. После минутного наблюдения повстанцам стало ясно, что шумит не вода, а существа, которые в ней обитают. Змии.

Над пропастью висел мост, с виду надёжный. Лермис прошествовал на середину его и чуть дальше. Встал в ожидании, глядя на компанию. За спиной колдуна чернел хвойный лес, как и на той стороне, где оставались друзья и Оливер. Небо прояснилось, но почему-то это леденило кровь. Когда пасмурно, ожидаешь звуков ветра и моросящего дождя, а теперь установилась тишина, обещавшая нарушиться только дуэлью. Шум внизу моста повстанцы не воспринимали, он, то появляясь, то затихая, подчёркивал тишину. Это же сделала и стая птиц, поднявшаяся из-за деревьев с их острыми шпилями.

— Каковы правила? — произнёс Абрион, не приблизившись ни на шаг.

— Не баловаться парализующими и убивающими заклинаниями. Пока соперник не нанесёт ответный удар, можно использовать сколько угодно магических атак. Всю прелесть нашей дуэли ты оценишь в процессе.

Некромант зашёл на мост на такое же расстояние от ближней к нему стороны, как и Лермис, вскинул руку.

Противник после такого же жеста ухмыльнулся:

— Ты первый.

Абрион не торопился, вспоминая все известные ему заклинания, которые можно было бы применить сейчас. Бесполезность этого процесса он понимал: как долго и тщательно не выбирай, как не ищи в разных чарах преимущества и недостатки, как не пытайся вообразить, как они будут действовать в этом месте против этого противника, — всё равно с языка сорвётся то заклинание, чем ты чаще всего пользуешься. Мысли иногда затухали, впуская в голову отражение окружающей дуэлянтов тишины. Лермис с ней боролся. Тот, кто хочет победить тишину, звуки найдёт всегда, при желании он заставит сердце своё биться так, чтобы ритм его был такой, какой нравится этому человеку. Соперник слушал сердцебиение Абриона, наслаждаясь его минорными нотами, улавливал волны страха, посылаемые повстанцами-зрителями. Это был собственный гимн Лермиса. У Абриона выходил реквием.

«А ей не нравится, что из-за неё люди гибнут», — подсказала очередная мысль.